Дэвид Гланц - Колосс поверженный. Красная Армия в 1941 году

Генерал-полковник Ф. И. Кузнецов // ВИЖ, № 9 (сентябрь), 1968, 124–126.

Михаил Федорович Лукин // ВИЖ, № 8 (август), 1989,44–45.

П.А. Курочкин. 70 лет в армейском строю // ВИЖ, № 2 (февраль), 1988, 36.

Там же.

Штеменко. Генеральный штаб, 24–25.

Начиная с 1960-х годов Л.З. Мехлис являлся «штатным» злодеем в советской историографии Великой Отечественной войны, обвинять его во всех смертных грехах считалось хорошим тоном. Из мемуаристов доброе слово о нем нашел лишь прошедший ГУЛаг генерал армии А.В. Горбатов, рассказавший, как Мехлис в 1943 году извинялся перед ним за прежнее недоверие: «После этого разговора Л.З. Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты. Что было совершенно не в его обычае. Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремленным до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, — вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты». В своих надиктованных (то есть заведомо неподцензурных) мемуарах Н.С. Хрущев говорит про Мехлиса: «Это был воистину честнейший человек, но кое в чем сумасшедший». Прошедший «сталинские застенки» К.А. Мерецков противился отзыву Мехлиса на Крымский фронт, требуя оставить его у себя на Волховском фронте как хорошего хозяйственника и организатора. Документы Крымского фронта свидетельствуют, что именно Мехлис взял на себя организационную работу, которую игнорировало командование фронта; требуя сменить командующего фронтом Д.Т. Козлова, Мехлис просил прислать на его место К.К. Рокоссовского — что также противоречит образу некомпетентного политработника. (Прим. ред.).

А.А. Власов не мог участвовать в Первой мировой войне, поскольку родился в 1900 году. В Гражданской войне он тоже не участвовал, так как, окончив командирские курсы, прибыл на Южный фронт в Крыму лишь 16 ноября 1920 года — на следующий день после окончания боевых действий. В анкетах 1920-х годов он писал об этом, но в 30-х стал «забывать». Следующее далее утверждение о том, что до Власова 99-я стрелковая дивизия отличалась расхлябанностью, не соответствует действительности — это была одна из лучших частей округа, сформированная еще в 1924 году, а в 1931-м ставшая кадровой. (Прим. ред.).

С. Andreev, «Andrei Andreevich Vlasov», in «Stalin's Generals», 301–311.

Для отечественного читателя многие рассуждения, помещенные в этой главе, могут показаться странными и даже оскорбительными. Автор почему-то игнорирует существование богатейшего пласта художественной литературы о войне, описывающей ее в первую очередь с точки зрения «окопного солдата» — хотя эта литература появилась сразу же после войны и создавалась ее непосредственными участниками. Эти люди могли быть предвзяты или пристрастны, но их крайне трудно обвинить во лжи или некомпетентности. Однако единственное рассмотренное Гланцем произведение отечественной литературы о войне написано человеком, в ней не участвовавшим, и вдобавок обладает весьма сомнительной художественной ценностью.

Другое дело, что в советских военных документах (в отличие от немецких) художественные описания строго отделялись от изложения фактов — а последние включали в себя и регулярно подаваемые списки потерь. Подвиги личного состава отдельно описывались в политдонесениях, положение и настроения солдат на фронте и населения в тылу отражалось в донесениях органов НКВД — причем последние, вопреки распространенным представлениям, заостряли внимание не только на борьбе с «враждебными проявлениями», но и на выявлении и методах ликвидации их причин. В последнее время интерес к политдонесениям у историков практически исчез, зато документы НКВД все шире вводятся в научный оборот — зачастую опровергая многие представления, существовавшие в обществе с 1960-х годов.

Если же под «человеческим лицом» солдата автор имел в виду научный анализ его психологических особенностей, взглядов и предпочтений, тогда не следовало говорить о личности или индивидуальности, поскольку подобный портрет по определению может быть только коллективным, в значительной мере обобщенным. Такой анализ в советской военной науке был начат еще в 1942 году диссертацией Г.А. Фортунатова «Страх и его преодоление». С 1960-х годов аспекты военной психологии подробно разбирались в работах профессора и доктора психологических наук генерал-майора М.П. Коробейникова (1921–1999) — «Современный бой и проблемы психологии», «Солдат и войны», «Роль офицерских кадров в формировании и сплочении воинских коллективов». Рассказ Коробейникова «Высота с камнем» («Наука и жизнь», 1990, № 5) впрямую посвящен проблеме, затронутой автором в настоящей главе, поэтому рискнем привести здесь две цитаты из него: