Алексей Шишов - БЕЛЫЕ ГЕНЕРАЛЫ

Всего предстояло перевезти на противоположный берег армию, которая, вместе с беженцами, насчитывала не менее 9 тысяч человек, до 4 тысяч лошадей и около 600 различных повозок, артиллерийских орудий и зарядных ящиков.

Переправа длилась трое суток — днем и ночью. К 27 марта к коннице Эрдели присоединилась 2-я бригада. Марковцы оставались на другом речном берегу до конца, прикрывая обозы и беженцев от ожидавшегося удара противника. Переправа проходила почти в мирных условиях. Лишь 27 марта небольшой красногвардейский отряд попытался атаковать Елизаветинскую, открыв артиллерийский огонь по станице.

Смелый замысел Корнилова, поразивший воображение большевиков и спутавший все расчеты их командования, не был доведен до логического завершения. Причина крылась в одном — над тактическими принципами, требовавшими быстрого сосредоточения всех сил для решительного удара, восторжествовало чувство человечности — огромная моральная сила белого вождя, привлекавшая к нему сердца добровольцев, которая порой сковывала размах стратегических замыслов и тактических действий командующего Добровольческой армией.

Лавр Георгиевич мог, рассчитывая на трудную проходимость левобережных плавней, оставить для прикрытия обоза с беженцами, ранеными и больными части вспомогательного назначения. Они у него были — охранная и инженерные роты, воинские команды кубанского правительства, вооруженных чинов обоза. Бригада Маркова — одна треть армейских сил — могла бы к вечеру 27 марта сосредоточиться в Елизаветинской. Но тогда, в случае нападения на обоз больших сил противника, участь находившихся при нем людей была бы решена по законам военного времени. Красные не щадили попавших к ним добровольцев.

Корнилов оставил на левом берегу Кубани бригаду — половину пехоты армии — и генерала Маркова, известного своей твердостью и решительностью в самых критических ситуациях.

Во второй половине 27 марта бригада генерала Багаевского перешла в наступление. Красноармейцы не выдержали атаки добровольцев и стали отходить к Екатеринодару. Они остановились на линии близлежащих хуторов, в трех верстах от города. Корнилов не сомневался в успехе штурма Екатеринодара — контратака красных была легко отбита, из города дошли сведения о начавшейся там панике и ожидании прибытия больших подкреплений к защитникам кубанской столицы. Последнее заставляло командующего Добровольческой армией спешить.

Генерала Корнилова не смущало то, что численность революционных полков и отрядов составляла почти 20 тысяч бойцов. Силы обороняющихся красных войск в три с лишним раза превышали силы белых, у которых бригада Маркова оставалась еще на левом берегу Кубани. Корниловский план овладения Екатеринодаром выглядел в силу этого авантюрным, хотя и основывался на реальных боевых возможностях Добровольческой армии.

Утром 28-го числа бригада Богаевского продолжила наступление на Екатеринодар. Корниловскому ударному полку приказано было атаковать Черноморский вокзал в северной части города. Партизанскому полку генерала Казановича — атаковать западные городские кварталы. Конной бригаде генерала Эрдели главнокомандующий приказал обойти Екатеринодар с севера, перерезать Черноморскую и Владикавказскую железные дороги и поднять казаков большой станицы Пашковской, близлежащей к городу с востока.

К полудню бригада генерала Богаевского, всего лишь с тысячу штыков, овладела линией хуторов и фермой на берегу Кубани. Красные отряды при поддержке сильного артиллерийского огня вновь захватили ферму. Бой за ферму окончился победой добровольцев, которые потеряли в тот день много людей. В числе раненых оказались генерал Казанович, будущий деникинский генерал полковник Улагай, партизан есаул Лазарев.

Под вечер генерал Корнилов получил донесение, что действующие на правом крыле Партизанский полк, кубанские пластуны и батальон 1-го Кубанского стрелкового полка под командованием полковника П. К Писарева после жестокого боя овладели кожевенным заводом на городской окраине. Однако от генерала Эрдели не поступало сообщений, что вызывало в корниловском штабе тревогу. Но в целом настроение в стане белых было приподнятое — они не сомневались, что Екатеринодар падет.

Корнилов хотел перебраться на ночлег в городское предместье, но его отговорили. Работники штаба разместились на расположенной в трех верстах от города ферме сельскохозяйственного кооперативного общества, среди хозяйственных построек которой имелся один жилой дом.