Сергей Алексеев - Скифы - исчезнувшие владыки степей

Эти разительные перемены не остались незамеченными для всё теснее общавшихся со скифами эллинов. Клеарх писал, что скифы в его время перестали пользоваться прежними общими для всех законами, а это привело к достойному воздаянию за их «насильственные действия». В то время как «одежда и образ жизни» скифских «начальников» остались роскошными, в массе своей скифы «снова сделались несчастнейшими из всех смертных».

Целью реформ Атея было, судя по всему, укрепление власти царской династии, установление чёткой иерархии и распределения обязанностей в обществе вообще и в скифском войске в частности. Действительно, все преобразования такого рода обычно ставят своей целью не какую-то социальную революцию, а решение вполне прагматических задач. Чаще всего военных. Атей, во всяком случае, провёл некие «чисто» военные реформы. В частности, именно в его время под оружие становится немалая часть скифских женщин — по очевидному примеру савроматских соседей. Почти в трети погребений скифских женщин, в том числе зажиточных, с этого времени находят предметы вооружения. Впрочем, столь же интересно, что самую верхушку паралатов это поветрие почти не затронуло — в могилах «цариц» оружия почти никогда нет.

К этому же времени относится частичное «перевооружение» скифского войска. Новые типы оружия призваны были облегчить как конный, так и пеший бой с хорошо защищённым противником. В это время широко распространяются дротики, возрастает использование мечей. Последние используются теперь почти исключительно как колющее оружие, что нашло отражение в новых их формах. Совершенствуются наконечники копий и стрел, причём в отдельных областях наконечники стрел вновь стали железными — скорость изготовления принесли в жертву дешевизне. Совершенно новым видом оружия стали двуручные «штурмовые пики» длиной от 2,5 до более чем трёх метров. Это было оптимальное оружие для конного боя против пехотинца или не столь экипированного всадника. Совершенствуется и доспех — в среде скифской знати широко расходятся греческие шлемы и поножи. Кроме того, появляются собственно скифские кожаные шлемы с навязанными металлическими пластинами, сделанные по «технологии» нательного доспеха.

Эпоха Атея представляется на первый взгляд порой расцвета скифского искусства. Появляются новые разновидности фигурных украшений, на золотых предметах, сосудах и украшениях — восхитительные по достоверности и выразительности сцены. В искусство Степи входит реалистическое изображение человека. Однако на деле искусство это становится ещё менее скифским, чем ранее. Практически все прославившие его изделия изготовлены уже даже не лесостепными, а греческими, отчасти фракийскими мастерами. Под их руками скифский звериный стиль превращается в малопонятный, хотя и изящный орнамент. Очертания животных на предметах этого времени совсем схематичны и расплывчаты, а фантастические чудовища превращаются в нелепых химер — например, с головами вместо лап. Совершенно понятно, что не только для мастеров, но и для заказчиков звериный стиль утратил свой прежний смысл. Теперь это были обычные украшения украшений. Скифская знать при Атее всё более отходит от обычаев предков. Характерно, что к концу IV в. до н. э. на курганах почти перестали ставить каменные изваяния. Впрочем, они ещё до того утратили каноническую форму, превратившись в робкое подражание греческой скульптуре и барельефу.

Золотой гребень из кургана Солоха

Но всё же изделия античных мастеров, созданные по заказу скифских царей и аристократов, прославили курганы знати не менее, чем богатство. В основном это драгоценности — дорогая посуда, украшения, предметы быта, — с изображениями на сюжеты скифского эпоса. Например, золотой гребень из кургана Солоха, на котором предположительно мы видим одну из самых драматических сцен скифских сказаний — нападение братьев на Колаксая. Сцены из преданий о Таргитае и его сыновьях вообще являлись излюбленной скифскими родовитыми воинами темой. Особенно часто мы видим их на ритуальных сосудах — например, на драгоценных кубках из Куль-Обы и Воронежского кургана. Часто мастера запечатлевают какие-то неизвестные нам, едва угадываемые современными учёными мифологические или эпические сцены. Довольно загадочно, например, трёхъярусное изображение на золотой пекторали из Толстой Могилы. Долго здесь видели сцену какого-то ритуала. Однако недавно высказано мнение, что это тоже иллюстрация к скифскому эпосу, но уже историческому, — изображение примирения царя Мадия с египетским фараоном, который за мир принёс скифам дань.