Евгений Анисимов - История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты

В итоге время правления князя Дмитрия Ивановича оказалось необыкновенно тяжелым для Руси. Непрерывной чередой тянулись внешние и междоусобные войны, страшные пожары и эпидемии уничтожали ее города и села. Засуха губила всходы на полях обезлюдевшей от чумы Руси. Но благодарные потомки забыли неудачи правления князя Дмитрия Ивановича: в памяти народа он остался прежде всего великим полководцем, впервые победившим не только войско Мамая, но и страх русских людей перед ранее несокрушимой и страшной силой Орды. И впоследствии имя победителя на поле Куликовом вспоминали всякий раз, когда враг угрожал независимости России.

После набега Тохтамыша гнет Орды над Москвой усилился. Когда в 1383 г. Дмитрий послал в Орду сына Василия Дмитриевича за подтверждением своего ярлыка, Тохтамыш оставил 11-летнего Василия Дмитриевича (род. в 1371 г.) в Орде как аманата – заложника. Впрочем, то же он проделал и с князем Александром, сыном соперника Дмитрия, тверского князя Михаила. Только через 3 года князю Василию удалось бежать на Русь.

Итак, Василий I Дмитриевич стал великим князем по завещанию отца, чего ранее не бывало. И это, несмотря на восстановление формального докуликовского положения, можно рассматривать как свидетельство укрепления власти великого московского князя. Справедливости ради отметим, что выбор Дмитрия одобрил и хан Тохтамыш. Его посол Шихмат участвовал в церемонии провозглашения Василия великим князем во Владимире. А сам Тохтамыш дружелюбно встретил в 1392 г. Василия в Орде, когда тот прибыл для подтверждения своего данничества. Отметим, что царь сменил гнев на милость не по доброй воле. Страшась приближавшихся из Средней Азии войск непобедимого Тамерлана, он ублажал своего данника: отдал ему Нижегородское княжество и даже не гневался, когда осмелевший Василий запросил в придачу еще Муром с другими городами. Конечно, злато и серебро, щедро раздаваемые московскими послами в ханском окружении, тоже сыграли свою роль!

Словом, начало княжения для Василия Дмитриевича оказалось удачным. Да и сам он потом старался не раскачивать лодку: правил Москвой осторожно и расчетливо долгих 36 лет. При нем мелкие князья начали забывать о своей прежней воле (насколько она была вообще возможна под ханской пятой) и постепенно превращались в великокняжеских слуг. Василий стал чеканить свою монету, заставил ранее освобожденную от дани церковь участвовать в платеже ханского «выхода». Хотя он не был, в отличие от своего отца, победителя Мамая, отважным воином, но показал твердость в отношениях с Великим Новгородом, прибрав к рукам его северные владения. Впервые рука Москвы протянулась и к Булгарии на Волге: дружины Василия сожгли Казань. Рязань, долго соперничавшая с Москвой при смелом князе Олеге, уже в правление Василия Дмитриевича подпала под влияние Москвы.

Церковная жизнь Московской Руси при Василии не стояла на месте. Монах Кирилл, святитель праведный и суровый, основал в угрюмых северных местах («удобных для безмолвия»), у Белоозера, монастырь, прославленный аскетизмом и нестяжанием своих монахов. К голосу Кирилла прислушивались русские князья. После смерти Кирилла в 1427 г. Кирилло-Белозерский монастырь стал не только святым местом, но и узилищем для знатных преступников.

Время Василия I Дмитриевича оставило заметный след в истории русской культуры. Именно при нем соборы в Кремле расписывал знаменитый Феофан Грек, прибывший из Византии сначала в Великий Новгород (его фрески там сохранились до нашего времени), а потом переселившийся в Москву. Впервые он упомянут в 1399 г. как мастер, расписавший Архангельский собор Кремля. Феофан Грек производил незабываемое впечатление. Как писал о нем Епифаний Премудрый, Грек был не только творец, но и «преславный мудрок, зело философ хитр». Удивительной казалась его манера письма. Он не был похож на других живописцев, которые не отрывали взгляда от образца (старой иконы), а творил как бы небрежно: «Ногами без покоя стояша, языком же беседуя с приходящими глаголиша, а умом дальняя и разумныя обгадываша (угадывая)». При этом великом художнике сложился тип русского высокого иконостаса, главным украшением которого стал «Деисус» – композиция с изображением посередине Иисуса Христа и по бокам Богородицы и Иоанна Крестителя. Изобразительное пространство деисусного ряда Грека было едино и гармонично, а живопись, как и фрески, полна чувства и внутреннего движения.