Эрнест Лависс - Эпоха крестовых походов

Упадок Византии обнаруживается также в некоторых важнейших отраслях военного дела. При Ангелах более не ремонтируют крепостей, и так как правительство не решается срыть те крепости, которых оно не может защищать, то валахи овладевают ими и окапываются там. В осадном деле, в искусстве подводить подкопы греки далеко отстали от западных саперов и инженеров. Греческий огонь уже не повергает в ужас крестоносцев. Колесницы, изобретенные Алексеем I, и легковооруженные отряды, которые он хотел противопоставить норманнской коннице (1083), оказались непригодными. В искусстве метания ядер греки также, по-видимому, отстали от Запада. Гунтер рассказывает, что во время осады Константинополя осажденные не решались делать вылазки «особенно из страха перед нашими метательными орудиями; так как греки реже пользовались ими, то действие этих орудий казалось им чрезвычайно разрушительным и опасным». Легкая кавалерия греков не могла выдержать натиска французской конницы: «Каждый из наших всадников опрокидывал пятнадцать греческих».

Византийская цивилизация.В Византии более не строят; поэтому там теперь нет великих архитекторов. Со времен иконоборства византийское ваяние умирает; иконописная живопись не развивается. Более нет великих школ законоведения: Базилики остаются руководящим законодательным памятником; от той эпохи до нас дошло лишь небольшое число новелл . Только немногие законоведы того времени могут сравниться с великими законоведами предшествующего времени, Михаилом Пселлом и Михаилом Атталиотом; таковы историк Зонара, Агиофеодорита, Феодор Балсамон, хартофилакс при Мануиле и епископ Антиохийский при Исааке Ангеле, Димитрий Хоматэн, архиепископ Болгарский около 1219 г., и другие — все более канонисты, чем цивилисты.

Напротив, в области литературы XII и XIII вв. ознаменованы настоящим возрождением. Оно обнаруживается особенно в историографии, принимающей форму мемуаров. Замечательно, что появление этого нового литературного жанра совпадает с появлением первых произведений того же рода на французском языке: мемуаров Виллардуэна и Роберта де Клари. На первом месте следует поставить четырех историков, сочинения которых, проникнутые субъективным фактором, составляют контраст с сухостью предшествующих хроник и летописей: цезаря Никифора Бриеннского, принимавшего участие в войнах и дипломатических сношениях своего тестя Алексея I и написавшего мемуары, которые он называет простыми историческими материалами; его жену Анну Комнину, «Алексиада» которой служит дополнением к сочинению ее мужа; Иоанна Киннама, написавшего историю царствований Иоанна и Мануила Комнинов; и Никиту Акомината из Хон, изложившего византийскую историю от того момента, на котором прерывается «Алексиада» (1118), до 1206 г.

Из авторов хроник заслуживают быть названными Иоанн Зонара, Михаил Глика и Константин Манассе. Монах Иоанн Дука описал свои путешествия по Сирии и Палестине.

Литературное оживление в эпоху Комнинов было так сильно, что влило новую жизнь почти во все виды литературы. К числу великих историков следует прибавить Никифора Блеммиду, отказавшегося от сана патриарха, и четырех прелатов, оставивших свои богословские труды для занятий светской литературой; это были: никейский митрополит Евстрат, изучавший философию Аристотеля; коринфский митрополит Григорий, замечательный грамматик; афинский митрополит Михаил Акоминат, ритор и поэт; митрополит Фессалоник-ский Евстафий, гуманист и ученый, трогательно рассказавший о бедствиях своего епископального города. Феодор Про-дром подвизался одновременно на поприще легкой поэзии, сатиры и романа («Роданф и Досиклея»); Евстафий Макремболит написал роман в прозе («Гисмин и Гисминия»), Никита Евгениан — роман в стихах «Дросилла и Хариклея». Византия имела тогда даже драматургов; таковы анонимный автор «Страстей Христовых» в 2 640 стихов; Михаил Плохейрий, написавший комедию, в которой действующими лицами являются Крестьянин, Мудрец, Судьба, музы и т. п. Феодор Продром и Иоанн Каматер сочиняли астрологические поэмы, посвящая их, первый — принцессе Ирине Комниной, второй — императору Мануилу.

Эти авторы писали ученым языком, очень отличавшимся от народной речи. Народ, конечно, имел устную поэзию — эпические песни вроде поэмы Дигениса Акриты, лирические песни, любовные, плясовые, похоронные, весенние, жатвенные. До нас дошли лишь немногие образцы этой поэзии. Песни «Сын Андроника» и «Армурис» относятся, по-видимому, к эпохе Комнинов.