Эрнест Лависс - Эпоха крестовых походов

Хроники рассказывают, что этот государь, спасаясь от ненависти своего брата Санчо, бежал к толедскому эмиру. Последний оказал ему самое широкое гостеприимство. Однажды, когда Альфонс гулял с эмиром в саду замка Бриока (ныне Бригуэга), он почувствовал усталость, лег в тени дерева, зак рыл глаза и, казалось, задремал. Мамун сел подле него и, ничего не подозревая, разговаривал со своими приближенными. «Возможно ли, — спросил он, — чтобы человеческая сила справилась с таким городом как Толедо?» На это один из его советников ответил, что город всегда может отразить открытое нападение, но что его можно покорить иными способами. Для этого достаточно 7 лет подряд опустошать его окрестности, истреблять его урожай, то есть лишать его припасов и морить голодом. Альфонс, который не спал, запомнил эти слова и решил испытать данный способ.

Пока Мамун жил, он воздерживался от всякого враждебного действия и даже помогал ему в его борьбе с севильским эмиром. Но он полагал, что смерть его благодетеля вполне освобождает его от долга благодарности, и благо склонно принял предложения, которые сделал ему министр Мотамида, Ибн-Аммар. Был заключен наступательный союз против толедского эмира. Альфонс, хотя и женатый законным браком, взял в наложницы Зайду, дочь эмира; приданое молодой-принцессы решено было взять у общего врага. Альфонс перешел через горную цепь Гвадаррамы и с севера проник в бассейн Таго. В течение трех лет он доволь ствовался опустошением окрестностей города, сжигал хлеб на корню, срубал деревья, разрушал деревни и толпами уводил в плен крестьян. Соседние города Мадрид и Гвадалахара перешли в его руки. Ослабленный и изолированный Толедо неминуемо должен был сделаться жертвой завоевателя. Эмир Иагия обратился с воззванием к властителям Бадахо за и Сарагосы. Альфонс, в первый раз отбитый, в следующем году снова принялся систематически опустошать страну. Затем, когда, по его мнению, наступил надлежащий момент для последнего удара, он собрал многочисленную армию и обложил город. Осада продолжалась шесть меся цев; наконец, жители, изнуренные голодом, запросили мира. Иагия предложил Альфонсу признать над собой его верховную власть. Но Альфонс заявил, что желает сам Толедо.

Когда сделалось известным это требование, мусульман ские вожди решили умереть с оружием в руках; но народ, евреи и мозарабы принудили их капитулировать. Иагия удалился в Валенсию. Альфонс поставил жителям самые мягкие условия; он гарантировал им личную и имущественную безопасность, равно как и свободное отправление их религии. Он клятвенно обязался никогда не допускать, что бы главная мечеть была обращена в христианскую церковь. Этого последнего обещания он не сдержал.

25 мая 1085 г. Альфонс вступил в древнюю столицу готских королей. Благодаря этому завоеванию он твердо обосновался в центре долины Таго и получил возможность на блюдать за всем течением этой реки. Город, так хорошо защищенный своим местоположением, сделался оплотом Северной Испании впереди грозной твердыни Гвадаррамы. Он преграждал горные проходы, и под защитой этой двойной ограды кастильцы и леонцы могли безбоязненно населить разоренные земли в бассейне Дуро. До сих пор вечный страх набегов заставлял их довольствоваться изгнанием мусульман и разрушением городов; теперь они начинают снова заселять их. Взятие Толедо знаменует собой начало колонизационного движения XII и XIII вв.

Альморавиды в Испании; битва при Салаке.Это поражение повергло в скорбь мусульманский мир. Появились предсказания о близкой гибели мусульманского владычества в Испании. Посредник святотатственного союза между кастильцами и севильцами, Ибн-Аммар, пал жертвой религиозного фанатизма, патриотического раскаяния, скорби и страха. Сделавшись ненавистным даже своему господину, он бежал в Сарагосу, но враги и там настигли его. Он был схвачен и отведен в Севилью, где Мотамид собственноручно отрубил ему голову. Эта катастрофа предвещала Альфонсу скорый разрыв. Он не только ничего не делал для того, чтобы предупредить его, но еще усерднее прежнего воевал с эмирами Сарагосы и Бадахоза, с которыми Мотамид только что примирился. Он отправил посольство к своему тестю с требованием дани, которую последний обязался платить ему. Взбешенный эмир приказал или позволил убить того кастильского еврея, которому было поручено взвешивать золото. Альфонс ответил ему грозным письмом: «Ты знаешь, что произошло в городе Толедо, столице всей Испании… Если ты и твой народ до нынешнего дня избежали той же участи, то теперь пришел и ваш черед; только моя добрая воля отсрочивала вашу гибель». В своем ответе, написанном, по арабскому обычаю, смесью прозы и стихов, Мотамид обнаружил не меньше гордости и жестокости: «Если некогда я по несчастью, вынужденный насилием, обещал тебе дань, то теперь не жди от меня ничего, кроме беспощадной войны, жестоких битв, кровавых нападений днем и ночью, без отдыха и без конца, грабежей и опустошений огнем и мечом. Таковы подарки, которые мы готовим твоей стране вместо золота и серебра. Итак, вооружись и приготовься к битве, ибо я бросаю тебе презрительный вызов».