Дмитрий Винтер - Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?

Так вот, к первым среди стран СНГ относятся Белоруссия, Казахстан, Киргизстан и — за вычетом крайних «захiдников», враждебных «москалям» и настроенных скорее пропольски (так называемой Галичины) — Украина. Из этих стран и народов и сложилось исторически так называемое Евразийское единство восточнославянских и степных народов. А в самой России в то же время имеются (на Северном Кавказе) несколько народов, явно к единству с Россией не стремящихся. Так вот, кстати, именно эта «Евразия» составляет (по населению) примерно три четверти бывшего СССР (220 230 из 300 млн) и именно она в этом смысле вполне может сравниться с нынешней объединенной Германией.

В общем, по-моему, есть резон для России относиться к этим государствам примерно так же, как Западная Германия относилась к Восточной: оставить за собой право на мирное, добровольно-договорное воссоединение с другими странами Евразийского единства в случае появления условий для такого воссоединения.

Кстати, в одном из номеров «Нового Времени» (за 16 декабря 2001 г.) Денис Драгунский пишет: если бы Россия не завоевала Среднюю Азию и Кавказ, то три восточнославянских народа составляли бы 80 % населения страны, и тогда появился бы шанс интегрироваться в единую нацию. Так вот, в пределах Евразийского единства русские, украинцы и белорусы составляли (по последней общесоюзной переписи 1989 г.) 84,1 % населения. Как говорится, информация к размышлению. Лучше интегрироваться в единую российско-евразийскую нацию поздно, чем никогда.

Но вот что интересно: практически в это же время, когда завершилось собирание евразийских земель под властью России, Бисмарк провел объединение Германии. Хотя про это объединение и говорили, что оно было осуществлено «железом и кровью», но фактически насилие применялось только к препятствовавшим объединению страны внешним силам (Австрия, Франция и т. д.); примерно так же было и при объединении евразийских народов Россией (за исключением казанских татар, которые вошли в состав нашей страны не добровольно), тогда как неевразийские народы пришлось завоевывать ценой крови, иногда очень большой.

Кстати, дальнейшая история России и Германии до 1945 г. — это вообще сплошная историческая аналогия. Реформы Александра II и реформы Бисмарка, контрреформы Александра III — Победоносцева и бисмарковская же реакция 1880-х гг., Вильгельм II и Николай II, Февральская и Ноябрьская революции, Временное правительство и Веймарская республика, наконец, Сталин и Гитлер.

Можно сравнить и имперское прошлое наших стран. В истории Германии было три «рейха» — первый (средневековая «Священная Римская Империя германской нации»), второй — кайзеровский и третий — нацистский. На этом имперская эпоха в Германии кончилась и наступила эпоха постимперская и демократическая. Может, и нам, россиянам- евразийцам, пора? У нас ведь тоже три империи были и уже кончились — первая (гунны, IV–V века), вторая (татаро-монголы, XIII–XV века) и третья (Российско- Советская). Очевидно, и мы лимит на империи исчерпали.

На это могут, однако, возразить: Германия (как и еще одна разбитая в том же 1945 году страна — Япония) смогла возродиться как великая держава, а потом и воссоединиться только потому, что США способствовали этому для создания противовесов СССР в начинавшейся «холодной войне». А есть ли у нынешнего Запада резон способствовать такому же усилению России? Имеется ли такой противник, против которого стоило бы дружить с нашей страной?

Такой противник уже виден невооруженным глазом. Это не кто иной, как пресловутый Китай — один из главных победителей СССР в «холодной войне», ныне — мощная страна, по сути, уже новая сверхдержава, набирающая силу буквально на наших глазах. При этом Китай не скрывает своих претензий на ряд территорий как самой России (сибирские земли, по крайней мере, до Байкала), так и Казахстана и Киргизии (минимум до Караганды).

В последнее время наметилась тенденция к конфронтации между Китаем и США. Кое-кто поспешил заявить о новом противостоянии двух сверхдержав, а положение России между США и КНР в этом смысле уже успели сравнить с положением той же послевоенной Германии между СССР и США. Напомним, кстати, что сразу после Второй мировой войны Запад отнюдь не желал восстановления сильной Германии. Планировался, например, полный демонтаж предприятий германской тяжелой промышленности с оставлением за немцами права заниматься только легкой промышленностью и сельским хозяйством (как выразился Черчилль, предполагалось «превратить Германию в картофельное поле Европы»). Однако вскоре выяснилось, что такое «картофельное поле» станет воротами на Запад для советской экспансии в условиях уже начинавшейся Третьей мировой войны, которая в 1940–19б0-х гг. в любой момент могла превратиться из «холодной» в «горячую».