Владимир Спириденков - Лесные солдаты. Партизанская война на Северо-Западе СССР. 1941-1944

Старшиной Томсинской волости был назначен житель города Гришманы по прозвищу Барабошка-Лепешка, до войны побывавший в тюрьме, после освобождения из которой занимался мелкими шабашками, пьянствовал. Когда в Томсине появились немцы, он первый предложил им свои услуги. В деревне Горелики Бояриновского сельсовета назначенный немцами бургомистр Григорий Ервинский разместил гарнизон полицейских. Этот предатель при «новой власти» свирепствовал, выслуживаясь перед своими хозяевами. «Хватит сидеть на шее у родителей, посмотрите Европу», — ехидно смеялся бургомистр, насильно отправляя в поселок Идрица молодежь, откуда ее тут же угоняли в Германию на принудительные работы.

Антикоммунист П. Ильинский, после войны оставшийся на Западе, так описывает настроения населения, оказавшегося в оккупации: «Убеждение в том, что колхозы будут ликвидированы немедленно, а военнопленным дадут возможность принять участие в освобождении России, было в первое время всеобщим и абсолютно непоколебимым. Ближайшее будущее никто иначе не мог себе представить. Все ждали так же с полной готовностью мобилизации мужского населения в армию (большевики не успели провести мобилизацию полностью); сотни заявлений о приеме добровольцев посылались в ортскомендатуру (местную комендатуру — B.C. ), которая не успела даже хорошенько осмотреться на месте». Однако рука, протянутая оккупантам, повисла в воздухе. В благодарность за лояльность население получило грубое обращение, избиение резиновыми палками, расстрелы, виселицы. Это начало возбуждать среди людей озлобление, переходящее в ненависть к гитлеровцам, и толкать наиболее гордых на оказание сопротивления. В целом солдаты полевых частей вермахта относились к населению более гуманно, чем тыловые части, части СД и СС. Об этом говорят даже пристрастные по отношению к действиям гитлеровских войск на нашей территории советские документы.

Но и те, и другие, и третьи по своей сути были не освободителями, а захватчиками. Выразилось это сразу же в повальных грабежах продовольственных запасов населения. Немецкие войска в России постоянно испытывали нужду в продовольствии, а в первую военную зиму и в теплой одежде. Вышедший из немецкого тыла коммунист Борис Васильевич Желваков на допросе 9 февраля 1942 года по этому поводу давал показания: «Питание немцев состояло из маленькой черствой буханки хлеба на три дня, два раза несладкий кофе, один раз суп, который они едят без хлеба… Немцам выдавали сладости в небольшой дозе, заставляли колхозников варить им картофель, который с жадностью собаки пожирали». Солдаты тащили у крестьян все, начиная от домашней птицы и прочей живности и кончая овощами, мукой и зерном. Это не добавляло у населения симпатий к оккупантам. В середине 1942 года только незначительное меньшинство населения, запятнавшее себя сотрудничеством с оккупантами, было настроено пронемецки. Остальная часть, затаив вражду, заняла выжидательную позицию. Людям нужен был незначительный толчок, чтобы они поднялись на массовую вооруженную борьбу. И их на это толкнули партизаны и направленные из-за линии фронта отряды спецназа НКВД.

Была и другая категория людей, которые родились, выросли при советской власти и ею же были воспитаны. Эти несовершеннолетние подростки и молодые люди в возрасте до 20 лет в большинстве своем составили костяк партизанских отрядов. После войны некоторых партизанских командиров упрекали в том, что они брали в отряды даже 13-14-летних мальчишек и девчонок. Те, кто упрекал, не понимали того, что в лесу им было легче уцелеть. Они были рядом со взрослыми, ими командовали люди, прошедшие соответствующую подготовку. Только вооружены эти мальчишки и девчонки были не по-детски. Да и в лес они уходили очень легко, не обремененные семьями. Смерти они по малолетству не боялись, чужие жизни ценить еще не научились, а чтобы увести их в лес, необходим был минимум агитации. Да и агитировать за советскую власть их было не нужно. При ней они родились, ею были взрощены. Поэтому убивали врагов и их пособников не только потому, что они незваными пришли на нашу землю, но и из идейных соображений. Опасней всего для немцев были именно такие маленькие партизаны. Они воевали за идею. В лесу они столкнулись с настоящей взрослой жизнью. Постоянно уходя от преследования карателей, превратились в лесных зверенышей. Они владели оружием и ненавистью к оккупантам. И к тем, кто не принадлежал к их партизанской среде, в том числе и к жителям, которые хотели отсидеться до освобождения, укрываясь от невзгод войны за спинами солдат вражеских гарнизонов, относились с величайшим презрением. Посылая таких на задание, командир был уверен, что задание будет выполнено. И горе было тому немцу или полицаю, который вставал у такого подростка на пути.