Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей

Современные историки-беллетристы утверждают, что Мария Федоровна «была тихой, скромной, сентиментальной женщиной, буквально созданной для семейного счастья и материнства». Для материнства – да. Забегая вперед, скажем, что родила Павлу десятерых детей (лишь одна дочь умерла в младенчестве). Прямо мать-героиня! Но скромной она никогда не была. Известный историк Натан Эйдельман приводил обратные факты – она была неискренней, лицемерной и властолюбивой. Многое в ее поступках было показным, театральным и нарочитым. «Я так люблю жить с моим мужем в унисон», – любила театрально восклицать она, подчеркивая тем самым, что они составляют одно целое. Мария Федоровна любила всем говорить о своей необыкновенной любви к мужу и о своей верности. Она часто подчеркивала свое целомудренное поведение и чистоту возвышенных чувств, но на самом деле она говорила все это напоказ. О том, что действительно было так, мы в дальнейшем подтвердим фактами.

А пока Мария Федоровна поступила так же, как и покойная Наталья Алексеевна – принялась командовать Павлом, управлять его сознанием и ревновать к любой юбке. Как любая жена-собственница, она руководствовалась принципом «Павел мой и только мой». Однако у нее ничего не получилось – это вам не о геометрии лясы точить. Управлять сознанием безумца (а многие считали Павла именно таким) – гиблое дело, поскольку его поступки непредсказуемы.

А ревновать-то Павла было за что. Еще при жизни Натальи Алексеевны ей во фрейлины была зачислена выпускница Смольного института благородных девиц Екатерина Нелидова (кстати, она была в дальнем родстве с Гришкой Отрепьевым – самозванцем, которого мы знаем как Лже-дмитрия I). Она родилась в 1758 году, была на год старше Марии Федоровны и, стало быть, придворной дамой стала в 18 лет. Это была невысокого роста, веселая и бойкая девушка, со смуглой кожей, темными волосами и черными глазами. Среди выпускниц Смольного института она выделялась своими артистическими способностями. Именно за это она и была пожалована Екатериной II во фрейлины, награждена тысячей рублей и бриллиантовым перстнем.

Когда Наталья Алексеевна умерла, фрейлина Нелидова по наследству досталась новой жене Павла – Марии Федоровне. Поначалу Павел не питал к Нелидовой никаких чувств и даже посматривал на дурнушку с некоторым неодобрением. Но постепенно он изменил свое отношение к девушке, обнаружив в ней достоинства и таланты, которых раньше не замечал. Отныне она стала для него самым близким лицом и доверенным другом. Она стала фавориткой Павла Петровича. Разлюбил ли Павел при этом Марию Федоровну? Трудно сказать. Скорее, она не нашла с ним общего языка. А вот Нелидова нашла, и они стали друзьями. Многие злословили на этот счет, но любовь Павла к Нелидовой была чисто платонической.

Новое увлечение Павла не замедлило сказаться на семейных отношениях – чем веселее и оживленнее была фаворитка, тем грустнее становилась Мария Федоровна. Во всех отношениях Катенька Нелидова была полной противоположностью великой княгине, ее веселые выходки, смех, милое воркование совершенно не соответствовали нордическому хладнокровию Марии Федоровны.

Вначале увлечение мужа даже забавляло ее: вам нравятся дурнушки? Тем хуже для вас… Однако вскоре Мария Федоровна почувствовала, что ревность сжигает ее сердце. В ее душу закрались тревога и неуверенность. Накануне очередных родов она пишет одному корреспонденту: «Вы будете смеяться над моей мыслью, но мне кажется, что при каждых моих родах Нелидова, зная, как они бывают для меня трудны и что они могут быть для меня гибельны, всякий раз надеется, что она сделается женой Павла». Страсти накалились до такой степени, что Мария Федоровна решила пожаловаться на мужа своей свекрови, Екатерине II. Но императрица была мудрой женщиной. Она подвела невестку к зеркалу и сказала: «Посмотри, какая ты красавица, а соперница твоя просто маленький монстр; перестань кручиниться и будь уверена в своих прелестях». Мария Федоровна действительно была красивой – высокая блондинка с приятным лицом.

Однако сплетни о взаимоотношениях Нелидовой с великим князем не утихали. Многие придворные считали, что Нелидова является любовницей Павла. Однако историки раскопали документ, не оставляющий сомнений в романтических отношениях Павла с Нелидовой. Сохранилось его письмо к матери, когда он тяжело заболел в 1790 году, и врачи опасались за его жизнь. Вот оно: «Мне надлежит совершить пред вами, государыня, торжественный акт, как перед царицею, моей матерью – акт, предписывающий мне моей совестью пред Богом и людьми: мне надлежит оправдать невинное лицо, которое могло бы пострадать, хотя бы негласно, из-за меня. Я видел, как злоба выставляла себя судьею и хотела дать ложные толкования связи, исключительно дружеской, возникшей между m-elle Нелидовой и мною. Относительно этой связи клянусь тем Судилищем, пред которым мы все должны явиться, что мы предстанем пред ним с совестью свободною от всякого упрека, как за себя, так и за других… Клянусь торжественно и свидетельствую, что нас соединила дружба священная и нежная, но невинная и чистая. Свидетель тому Бог». Как видим, Павел Петрович призывал Бога в свидетели, что между ними ничего не было. На смертном одре не врут! А еще Павел писал ей со шведской войны: «Знайте, что умирая, буду помнить о вас».