Алексей Исаев - Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова

Командующий Кавказским фронтом Д. Т. Козлов отдал приказ отойти на Парпачский перешеек, на так называемые Ак–Монайские позиции. Такое решение было вполне объяснимо: узкий Парпачский перешеек позволял создать фронт достаточной плотности и прочности для хотя бы временной стабилизации обстановки.

Столкнувшись с кризисом в организации наступления в Крыму, Ставка ВГК направила в Крым своих представителей — армейского комиссара 1–го ранга Л. З. Мехлиса и заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба генерал–майора П. П. Вечного. Колесивший по разным фронтам с самого начала войны Лев Захарович Мехлис был своего рода «глазами и ушами» Верховного Главнокомандующего в войсках. По причине отсутствия навыков в этой области Мехлису не ставились задачи по управлению войсками. Он занимался формированием частей, осуществлял надзор и психологический нажим на высший командный состав. Все прекрасно знали, что Л. З. Мехлис имеет прямое отношение к аресту и последующему расстрелу командования Западного фронта (Д. Г. Павлова, В. Е. Климовских и других) в июле 1941 г., и поэтому угрозы, к которым часто прибегал армейский комиссар, не считали пустым звуком. Однако назначение Л. З. Мехлиса «глазами и ушами» в Крым было существенным кадровым просчетом. Волевые и профессиональные качества Д. Т. Козлова оставляли желать лучшего, и под нажимом энергичного до фанатизма Мехлиса он окончательно растерялся.

Буквально сразу по прибытии в Крым Л. З. Мехлис заявил А. М. Василевскому: «Мы закатим немцам большую музыку». Впрочем, «закатывание музыки» началось с «материализации духов и раздачи слонов» командованию Крымского фронта за потерю Феодосии. В приказе войскам фронта №12 от 23 января 1942 г. были проанализированы причины неудач боев 15—18 января. Были названы имена виновных: «позорно бежавшего в тыл» командира 9–го стрелкового корпуса И. Ф. Дашичева, к тому времени уже арестованного, командира 236–й стрелковой дивизии комбрига В. К. Мороза, командира 63–й горнострелковой дивизии П. Я. Цендзеневского (остался командовать дивизией до самого конца обороны Керченского полуострова) и других. Помимо кнута были и пряники: по просьбе Л. З. Мехлиса фронту были отпущены 450 ручных пулеметов, 3 тыс. пистолетов–пулеметов ППШ, 50 минометов калибром 82 мм и 120 мм, два дивизиона реактивных минометов М–8. Были обещаны танки Т–34 и КВ. Уже 24 января Мехлис добивается назначения нового командующего авиацией фронта — генерал–майора авиации Е. М. Николаенко. К тому моменту на аэродромах полуострова скопилось 110 неисправных самолетов, в результате в день производилось не более одного самолето–вылета. В Крым по настоянию Л. З. Мехлиса был направлен начальником штаба 51–й армии командир 163–й стрелковой дивизии полковник Г. П. Котов.

Захват Феодосии вынудил советское командование перестроить свои планы и вместо наступления на перехват коммуникаций 11–й армии у Перекопа и Симферополя нацелить 51–ю и 44–ю армии на окружение и разгром феодосийской группировки противника с одновременной высадкой десанта в порту Феодосии. Впервые этот план был озвучен в докладе Д. Т. Козлова от 25 января. В целях упрощения управления войсками 28 января Кавказский фронт был разделен на Крымский фронт и Закавказский военный округ. Командующим Закавказским округом назначили «героя» Умани И. В. Тюленева, командующим Крымским фронтом — Д. Т. Козлова.

Для усиления Крымского фронта были использованы войска, высвободившиеся 29 января 1942 г. в результате подписания договора между СССР, Великобританией и Ираном. Советские и английские войска были введены в Иран в августе 1941 г. для свержения пронемецкого правительства. После подписания договора напряженность в регионе спала, и войска из Ирана были направлены на Керченский полуостров. Благодаря прибытию танков из Ирана и хлопотам Мехлиса по усилению фронта новыми танками войска в Крыму были существенно усилены бронетехникой. 39–я и 40–я танковые бригады насчитывали по 10 KB, 10 Т–34 и 25 Т–60. 55–я и 56–я танковые бригады из Ирана — по 66 Т–26 и 27 огнеметных танков. 226–й танковый батальон насчитывал 16 танков КВ.

Одной из проблем, с которыми столкнулось командование Крымского фронта, стал языковой барьер в детищах «перманентной мобилизации». Например, 390–я стрелковая дивизия С. Г. Закияна прибыла на фронт, насчитывая 553 русских, 10 185 армян, азербайджанцев и грузин. 7603 человека в дивизии плохо или совсем не владели русским языком. Л. З. Мехлис требовал «очистить» дивизии от «кавказцев», просил от начальника Главного управления формирования и укомплектования Щаденко прислать 15 тыс. человек русского пополнения. В итоге дивизии с Кавказа были переформированы в «национальные». Пока Крымский фронт занимался кадровыми перестановками и формированием «национальных» частей, немецкие XXX армейский корпус (170–я и 132–я пехотные дивизии) и XLII армейский корпус (46–я пехотная и 18–я румынская дивизии) совершенствовали свою оборону.