Андрей Буровский - Правда о допетровской Руси

Есть и такая версия, что один выстрел из Царь-пушки был сделан в 1648 году, когда восставшие москвичи ворвались в Кремль. Мне не удалось установить, насколько достоверна эта версия. Очень допускаю, что рассказавшие эту историю советские историки могли и несколько приукрасить, так сказать, добавить классовой сути в свое повествование. Но и в этом случае получается: Царь-пушка стреляла не по внешнему неприятелю, а по собственному народу. Боевое оружие? Гм…

Совершенно очевидно, что сделали Царь-пушку и Царь-колокол вовсе не для того, чтобы звонить и стрелять, а для каких-то совсем других функций.

Демонстрация искусства мастеров? Но ведь мастера вовсе не пытались сделать что-то очень тонкое, вызывающее восхищение именно качеством работы. Ничего похожего на шесть шаров из слоновой кости, вырезанные один внутри другого! Мастера изначально пытались сделать что-то громадное. Неправдоподобно, нечеловечески громадное! И преуспели в своих начинаниях.

Точно так же и в другую эпоху гипертрофии государства в Москве — уже, конечно, городе принципиально других масштабов и принципиально других возможностей самих строителей — появились сверхвысотные здания, пресловутые «сталинские небоскребы». То есть министерство иностранных дел необходимо, а построить здание для университета так даже, наверное, и похвально, но вопрос в том, как решается эта чисто функциональная задача и каковы ее архитектурные решения. Создаются такие же неправдоподобно огромные, подавляющие и устрашающие громады, у подножия которых копошатся двуногие муравьи… И это заставляет вспоминать все те же пирамиды, зиккураты, колосс Мемнона и статуи Мардука и Иштар высотой 40 метров.

Даже парадный выход царя, более того, шествие дьяков и глашатаев для оглашения царского указа или вершения правосудия — все это тоже организуется так, чтобы ударить по башке… В смысле, произвести впечатление на зрителя.

Клюквенные, малиновые, ярко-синие кафтаны дьяков, подьячих и глашатаев заполняли площадь. Подпоясывались они кушаками, и тоже разных цветов. На головах — шапки. Чернильницы, пеналы с перьями, очень часто — и сабли на боку. Все ярко, шумно, разноцветно; все должно внушить чувство могущества, богатства и значительности. Так шествуют владыки и чиновники стран Востока «через море грязного, темного, забитого и оборванного народа, похоже было, что тянут сквозь жалкое рубище тонкую и единственную золотую нить».

Важнейшее дело примитивного государства — подавление собственных подданных, в том числе и очень жестокое, потому что оно имеет дело с людьми, совершенно лишенными всякой социальной дисциплины.

Подданные же, во-первых, живут в первобытных общинах и к государству не всегда так уж лояльны. Очень часто их действительно нужно принуждать силой к самым, казалось бы, элементарным действиям — просто к приличному поведению, подчинению законам, выполнению самых основных обязанностей типа уплаты налогов.

Во-вторых, государство подданным вовсе не так уж необходимо. Зачем оно, если правительство фактически контролирует лишь центральные районы страны, часть границ и территории вдоль крупных дорог и рек? Если подданный не хочет иметь дела со своим государством, нет ничего проще! Человек в любой момент легко уходит в лес, в не населенные никем области, только и всего! То есть фактически уходит от государства, а в какой-то степени и от общества.

Возможно, в историческом прошлом и на Древнем Переднем Востоке была такая же возможность: как только «зажмут» в государстве — уходить в ненаселенные или малонаселенные области. Тем более государства были небольшие, жались к теплым плодородным долинам рек, а холодные горы (холодные — в сравнении с тропиками, конечно), степи и пустыни оставались свободными, не занятыми никем. А в Китае «отшельники» порой бежали в горы или в дикие джунгли на юге страны, в пустыни Синьцзяна чуть ли не целыми деревнями еще в том же самом XVII веке, при завоевании Китая маньчжурами.

Если это так — в Московии XVII века сохранилось то, что исчезло в Европе и на западе Азии уже давно, по мере роста численности людей и размеров государств. Это очень примитивное государство.

Огромной страной надо как-то управлять; по мере усложнения жизни возникает потребность в постоянных бюрократических учреждениях. Такие централизованные бюрократические учреждения — система приказов — сложились в XVI веке, при Василии IV Ивановиче. Раньше все было патриархальнее и проще: боярин получал от царя приказ делать то-то и то-то, ведать какой-то частью государственных дел. Приказом начали называть канцелярию, которую заводил боярин для выполнения царского поручения привлеченных им людей.