Андрей Буровский - Правда о допетровской Руси

1. Что все эти «настроения» — достояние вовсе не всего народа, а тех нескольких десятков тысяч, к самому концу XVII века — от силы полутора сотен тысяч служилых людей, а в основном — их верхушки (то есть буквально нескольких тысяч человек). Жизнь абсолютного большинства населения определяется чем угодно, только не идеями и не книгами на латинском языке, а традициями и обычаями.

2. Что и в рядах служилого сословия есть очень сильная оппозиция этим стихийным «настроениям». Оппозиция тоже чисто стихийная, но она есть, и ее нельзя сбрасывать со счетов.

В какой-то мере это признает и сам В. О. Ключевский: «Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в разных своих частях, так и русское общество, неодинаково проникаясь западным влиянием во всех своих частях, раскололось».

У меня часто возникает опасение, что Владимир Осипович склонен был несколько преувеличивать роль, влияние и возможности «прогрессивных людей» и что он чересчур прямолинейно считал каждого «прогрессивного человека» (Ордин-Нащокина, Матвеева, даже Голицына) своего рода предтечей Петра I.

«Легко заметить, что совокупность этих преобразовательных задач есть не что иное, как преобразовательная программа Петра: эта программа была готова еще до начала деятельности преобразователя. В том и состоит значение московских государственных деятелей XVII в., они не только создали атмосферу, в которой вырос и которой дышал преобразователь, но и начертали программу его деятельности, в некоторых отношениях шедшую даже дальше того, что он сделал».

Вот тут-то я позволю себе совершенно категорически не согласиться с Владимиром Осиповичем! Петр I вовсе не воспринял эту программу и не руководствовался ею. Он действовал по какой-то совершенно иной программе, и нам еще предстоит попытаться понять, по какой.

Рано или поздно половинчатая ситуация в стране должна была взорваться, и произошло это в августе 1689 года. Строго говоря, что именно произошло — история не то чтобы умалчивает, а скорее говорит слишком много. Сторонники Софьи обвиняли «Медведиху» в том, что она подослала убийц к Софье: пойманы были трое негодяев с ножами, шатавшихся по Кремлю. Под пыткой эти трое показали, что их подослала Наталья Кирилловна с заданием убить Софью и Василия Голицына. Нарышкины, разумеется, отрицали свою причастность, и даже если причастность и была — доказать ее очень трудно.

Странная это история — вдруг посреди Кремля оказываются трое бродяг с ножами за голенищем… Во время Стрелецкого бунта, «Хованщины» 1682 года в Кремль кого только не носило, но теперь-то ведь никакого мятежа и бунта нет, Кремль — резиденция правительства, «первого царя» и «правительницы», на воротах стоят вооруженные стрельцы и кого попало не пропустят. Откуда же трое бродяг?! Может, постарались агенты Нарышкиных, то ли подкупленные люди, то ли их тайные сторонники? Очень возможно. Но не менее возможно и другое — что сами убийцы от начала до конца подложные и сторонники Софьи «нашли» их посреди Кремля ровно потому, что сами туда провели.

Сам факт, что были такие, шатались по Кремлю, доказывает мало что. Ну, может быть, и готовили эти людишки человекоубийство. Может, хотели прирезать и Софью — потом можно было очень дорого сбыть ее голову Нарышкиным… Но очень может быть, никакого отношения к этим людям Наталья Кирилловна и в самом деле не имела. Не доказано ведь совершенно ничего, никак не прослежены их связи, а сами пойманные вскоре исчезают.

Может быть, конечно, что исчезли они вовсе не для современников, а для нас с вами — просто одна часть документов известна, а другие пропали, не дошли до нас и нам неизвестны. В изучении истории такие вещи происходят на каждом шагу, что поделать. Но если пойманные «гулящие люди» и впрямь исчезли без следа — это очень и очень подозрительно. В этом случае похоже, что сторонники Софьи пытались «слепить дело», а когда не получилось, не потянулась однозначная, для всех очевидная ниточка к Нарышкиным, поспешили спрятать концы в воду. Необязательно все должно было кончиться для бродяг плачевно; совершенно не могу исключить вариант, что где-нибудь в Белгороде или Курске объявился вскоре странный человек с поясом, набитым золотыми. И если не болтал лишнего, постепенно вышел и в купцы…

Они сами сознались? Тоже недоказательно, потому что мало ли какие фантастические вещи показывают люди под пытками! Скажем, несчастные «ведьмы» у немецких инквизиторов давали такие показания, что только диву даешься: и на шабаш они летали, и с дьяволом совокуплялись, и недород, ураган, наводнения организовывали.