Семен Красильщик - Встреча на Эльбе. Воспоминания советских и американских участников Второй мировой войны

Более чем через 40 лет после войны наступило, может быть, время всем нам — американцам и советским людям — возобновить старую дружбу, возродить дух Эльбы, дух Полтавы и трудиться вместе, чтобы побороть общих врагов — войну, голод, болезни, нищету.

Через сорок два года, день в день, генеральный директор Ивановского станкостроительного объединения Владимир Кабаидзе нашел американского лейтенанта, с которым они обнялись, встретившись на Эльбе, и обменялись адресами. Тогда под рукой не оказалось чего-нибудь очень памятного, и молодой советский офицер написал адрес на рубле. И даже не свой адрес, а дедушки с бабушкой, живших в Орджоникидзе, — другого дома у него не было. Отец, кадровый военный, тоже был на фронте, а мать — в эвакуации. Американский лейтенант написал ему свой адрес на долларовой банкноте: «Калифорния, Фрэнк…»

Спустя десятилетия чернила выцвели и почти не оставили следов. Все это время сувенир сорок пятого года хранился в семейном архиве Кабаидзе вместе с фотографиями фронтовых друзей.

В конце прошлого года в Ивановское станкостроительное объединение приехали специалисты американской фирмы «Литтон» для переговоров о техническом сотрудничестве. Был среди них полковник в отставке Барни Олдфилд, активист американского общества встречи на Эльбе. С ним В. Кабаидзе познакомился чуть раньше, будучи в Америке, и первое, о чем они спросили тогда друг друга: «Мы не встречались с вами на Эльбе?» Оказалось, нет. Оба участвовали в том историческом событии, но тогда их разделили двенадцать, как они высчитали по карте, миль по берегу. И вот в Иванове за прощальным ужином Кабаидзе вспоминает встречу с американским лейтенантом Фрэнком.

— Если он жив, я найду его, — обещает растроганный верной памятью Барни Олдфилд.

Экспертиза восстанавливает стертый временем автограф — Фрэнк В. Пэрент. И через некоторое время в доме бывшего лейтенанта 30-й американской пехотной дивизии, проживающего сейчас в Галвестоне, штат Техас, раздался телефонный звонок. Барни Олдфилд рассказывает Фрэнку о поездке в Советский Союз, о встречах в Иванове, о том, что его, Фрэнка Пэрента, помнит бывший советский лейтенант, ныне известный директор Владимир Кабаидзе.

— Я не могу поверить тому, что слышу, — отвечает Фрэнк. — Сейчас полночь, а что не случается во сне! — За шуткой он скрывает волнение. — Да, это я, и я счастлив узнать, что жив офицер, что он так преуспел в жизни и его высоко ценят в Советском Союзе. Счастлив, что он помнит нашу встречу на Эльбе и меня.

О себе сообщает немного: ему сейчас 77 лет, занимался геофизикой, находится на пенсии. Его первая жена умерла, и он едва ли найдет сейчас подаренный ему на Эльбе рубль с автографом, который также долго хранился в их семье. И снова повторяет:

— Я не могу в это поверить, я так счастлив!..

…А на другой день Барни Олдфилд написал письмо в Иваново. Оно пришло накануне Дня Победы.

Л. ГЛАДЫШЕВА

Советская Россия, 9 мая 1987 года

Я узнал, что лейтенант Сильвашко остался в живых после войны в 1975 году, когда приехал в Москву для участия в совместных американо-советских торжествах по случаю 30-й годовщины окончания второй мировой войны. Десять лет спустя мы снова встретились на праздновании 40-й годовщины. Я виделся с ним в Минске, Москве и Торгау. Совсем недавно мы встретились в Вашингтоне, когда он посетил США в составе делегации советских ветеранов.

Александр продолжает оставаться в добром здравии. Он директор средней школы в белорусском городке Колки возле Минска. У него очаровательная жена Зина и три прелестные дочери.

Мы по-прежнему друзья. Каждый раз, встречаясь друг с другом, вспоминаем войну и нашу встречу на Эльбе. Александр объяснил мне, почему солдаты его взвода так яростно стреляли в меня в тот апрельский день: оказывается, за два дня до этого немцы пошли на провокацию. Еще продолжавшие сопротивляться эсэсовцы начали размахивать американским флагом. Когда несколько русских бойцов выбежали к реке, чтобы приветствовать «американцев», те открыли по ним смертоносный огонь. Теперь я, конечно, понимаю, чем была вызвана его осторожность.

Александр рассказал, что первый советский солдат, встреченный мною на мосту, сержант Николай Андреев, был убит неделю спустя в бою в столице Чехословакии.