Евгений Коковин - Малый музей революции

Евгений Степанович КОКОВИН

МАЛЫЙ МУЗЕЙ РЕВОЛЮЦИИ

Долгие годы стоял он в затоне на приколе. Давно отслужил свою службу маленький буксирный пароходик, ветеран речного флота. С давних пор в его однотопочном котле не поднимали пар и малярные кисти не прикасались к его поржавелым бортам. Не многие ныне плавающие речники и работающие судоремонтники помнят те времена, когда "Геркулес" таскал на буксире по реке баржи, соперничал с другими пароходами в скорости хода, в зычности гудка и в лихости подхода к причалу. Стоял старик на приколе, никому теперь уже не нужный и забытый. Зимой, когда на других судах шёл горячий ремонт, вокруг "Геркулеса" даже не окалывали лёд. С открытием навигации все пароходы, теплоходы и катера покидали затон, а он оставался у причала, и вид у него был грустный, словно обиженный. Вспомнили о нём однажды осенью, перед ледоставом, когда реку заполнила шуга. Начальство решило, что напрасно старый буксир занимает место. Места и в самом деле не хватало другим судам, а флот разрастался. "Геркулеса" вывели из затона и поставили у обрывистого берега выше затонского посёлка. "Постоит до весны, - сказал директор затона, - а там..." Зазвонил телефон. Директор не договорил, но всем находившимся в кабинете и так было понято, что ждёт "Геркулеса" весной. Конечно, его ожидала судьба всех старых, непригодных судов - на слом, на резку, в металлолом. В полном одиночестве дремал обречённый старый труженик, прижатый нарастающим льдом к берегу. Обильный снег, словно тентом, покрывал его палубу, рубку, машинный кап. Несколько дней поселковые ребята катались на коньках по замёрзшей реке. Но скоро снег толстым слоем покрыл и лёд. В воскресенье мальчики вышли на реку с лопатами и метлами, чтобы устроить каток - расчистить ледяную площадку. - Смотрите, ребята, - сказал Костя Глушков, - какой-то буксир прибило... - Это "Геркулес". Его не прибило, а привели сюда из затона, - отозвался всеведущий Рудик Карельский, сын главного механика. - Весной резать будут, старый потому что... - Пойдём посмотрим. Может быть, там пока теплушку сделаем. Греться будем и лопаты хранить. Костя взвалил лопату и метлу на плечо. Спустя минут десять шумная толпа уже хозяйничала на заброшенном пароходе. Ничего заслуживающего внимания ребята на "Геркулесе" не нашли. - Котёл под давление не годится, вся арматура снята, - деловито сказал Рудик. -Машину тоже обобрали. - А в каюте хорошо. Если времянку поставить, будет тепло! - сказал Володя. - А нам больше ничего и не нужно, - заметил Костя. - У нас в сарае есть старая печка. Ребята очистили палубу от снега, в каюту притащили железную печку-времянку и фонарь "летучая мышь". Печка нещадно дымила. Приходилось открывать иллюминатор. Однажды, когда мальчики грелись у печки, а в иллюминатор с посвистом задувал ветер, послышался скрип сходни, потом хрипловатый голос: - Эй, на "Геркулесе"! Кто тут живой? Самозваная команда притихла. Костя предупредительно поднял руку: "Тише!" - Что, уже резать пришли? - снова послышался тот же голос. Костя поднялся по трапу и приоткрыл дверь. На палубе, сняв ушанку и отряхивая её от снежных хлопьев, стоял похожий на Деда Мороза затонский старожил Мигалкин, судоремонтник-пенсионер. В бороде его искрились снежинки. - Ты чего тут? - удивлённо спросил Мигалкин. - Да так, ничего, - смущённо замялся Костя. - Здравствуйте! - Коли не шутишь, здорово! А я уж подумал, не автогенщики ли явились. Будто рановато, да и резать тут не с руки. Кран сейчас не подведёшь, да и вообще... Старик неторопливо надел шапку, расстегнул полушубок и, вытащив пачку "Прибоя", огляделся. Должно быть, его удивил порядок на палубе. - Так что же ты тут делаешь? Вижу, и камелёк горит. По-хозяйски. Только вот дым из двери валит. Почему так? - А мы тут греемся. Каток расчищаем и греемся. Старик спустился в каюту, осмотрел камелёк и сказал: - Нет, не по-хозяйски. Тяги нету, труба низко выведена. Глаза ест. Ух, сколько тут вас! А обогрев-то плохой! - А что нужно сделать? - спросил Рудик. - Вы нам только скажите, мы и сделаем. - Говорю, труба очень низко. Наращивать трубу надо. - А у нас больше трубы нету, - пожаловался Рудик. - Трубу найдём, - сказал Мигалкин. Он помолчал, закуривая, вздохнул, словно вспомнил что-то. - А я даже испугался было. Что такое - у "Геркулеса" дым? Пожар не пожар, а резать не время Весной будут резать. А жалко! - Он же старый, - сказал Рудик Карельский, - никуда уже не годен... - Это верно, старый, - согласился Мигалкин.