Евгений Коковин: Вожак санитарной упряжки

Глава пятая

МАЛЫШ ПОЛУЧАЕТ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ

Так Малыш стал служебной собакой. У каждой служебной собаки есть своя специальность. Есть собаки-пограничники, связисты, подносчики патронов, санитары. Под ожесточенным пулеметным и минометным обстрелом бегут и иногда ползут четвероногие связные и доставляют приказания и донесения. На поле боя собаки разыскивают раненых и сообщают о них санитарам. Малыш - выносливый северянин - был зачислен в подразделение ездовых собак.

* * *

Прошло два месяца. Зима стояла дружная, ровная, без оттепелей и без сильных морозов. Малыш стал совсем взрослым. Мускулы его окрепли. Пропали неуклюжесть и беспричинная щенячья восторженность. Шерсть лежала густая, с красивым переливом оттенков. Широкая белая грудь таила приобретенную с возрастом силу. Однажды Анисимов не пришел в будку в обычный для кормления час. Это очень удивило Малыша. За два месяца он привык получать свою ежедневную норму в установленное время. Но прошло два часа, а вожатый все не появлялся, и Малыш стал проявлять признаки беспокойства. Он не был голоден и мог бы терпеть еще очень долго без пищи, но сказывалась сила привычки. Еще более удивительным было то, что Анисимов пришел, но кормить не стал. Он вывел Малыша во двор и не отпустил, как обычно. Во дворе их ждал другой вожатый, Ильинский. Ильинский взял Малыша за ошейник, а Анисимов достал из сумки кусочек вяленого мяса и отбежал далеко к забору. - Малыш, ко мне! - крикнул Анисимов, держа на виду мясо. Ильинский отпустил Малыша, и тот немедленно бросился к лакомству, которое сразу же и получил. - Хорошо, - ласково сказал Анисимов, оглаживая собаку. Но кусочек мяса был слишком мал для необычайно возросшего аппетита. Малыш просительно заскулил. В этот момент он услышал свою кличку. Звал Ильинский, - и теперь он тоже держал в руке кусочек мяса. - Малыш, ко мне! Второй раз услышал Малыш эти короткие слова - "ко мне", произносимые повелительно. Анисимов подтолкнул Малыша, направив его в сторону Ильинского. - Ко мне! - повторил Ильинский, и Малыш побежал на зов. Кусочек мяса, похвала "хорошо!" и ласка были поощрением. "Ко мне!" - эту твердую, повелительную команду Малыш слышал сегодня несколько раз. И хотя ему уже не показывали мяса, он все же бежал. Он видел, что вожатый был особенно доволен, когда команда выполнялась быстро и старательно. Малыш любил и уважал Анисимова и потому всячески добивался его ласки, его доброго слова. И Малышу было приятно сейчас видеть довольного и улыбающегося вожатого. После учебы Малыш получил обильный корм. Он насытился и прилег на подстилку. Он наслаждался отдыхом. И даже когда Анисимов вышел, намеренно оставив дверь открытой. Малыш не пошевелился. Так хорошо было лежать, вытянув передние лапы и положив на них морду. Он закрыл глаза, и сладкая дрема охватила его. И вдруг он услышал: - Малыш, ко мне! Он вскочил и в ту же секунду уже мчался по двору к своему вожатому. Его влекла могучая сила воли человека, и ничто сейчас не могло бы его остановить или заставить повернуть в сторону. Сияющий встретил его Анисимов. С этого дня началась регулярная учеба. Малыш легко поддавался дрессировке, и это очень радовало Анисимова. - Вперед! - говорил вожатый. Малыш срывался с места, и Анисимов едва поспевал за ним. Малыш научился по команде ложиться и ползать. В искусстве ползать ему позавидовал бы самый ловкий пластун. Вытянувшись на снегу, энергично действуя лапами и извиваясь, собака передвигалась необычайно быстро. Когда молодой пес постиг эти премудрости, Анисимов повел его на стрельбище. Первый винтовочный выстрел испугал Малыша, но вожатый успокоил его ободряющим словом, погладил и дал мяса. Спокойный вид вожатого, как всегда, благотворно подействовал на собаку. Вскоре Малыш настолько привык к стрельбе, что не обращал внимания даже на станковый пулемет, установленный рядом и бьющий длинными оглушительными очередями. Приближалась весна. Анисимов торопился с обучением Малыша. Однажды он вывел Малыша из будки. У самой двери лежали четыре собаки и среди них был Снежок. Тут же стояли легкие санки-нарты. То была собачья упряжка. По команде собаки вскочили. Анисимов сел на нарты и крикнул: - Вперед! Собаки легко тронули с места нарты и побежали. Малыш со звонким лаем устремился за ними. Так они сделали несколько кругов по двору. А на следующий день Малыш сам был запряжен о сани. Он попытался освободиться от потяга, рванулся в сторону и опрокинул нарты. Потом он лег на снег и жалобно заскулил. Однако Анисимов был настойчив. Когда нарты были установлены и Малыш повторил свою уловку, вожатый рассердился. Впрочем он не кричал и не ударил ленивца. Он только сказал: "Фу!" А этого было вполне достаточно. Сконфуженный Малыш понял, что вожатый им крайне недоволен. Пришлось повиноваться. Он нехотя побежал вперед. Спустя несколько дней Анисимов включил Малыша в большую упряжку. Начались ежедневные тренировочные выезды. И с каждым днем расстояние, пробегаемое собаками, увеличивалось. Весна наступала неудержимо. Под крышами в бесчисленных сосульках горело солнце. И множество воронок от весенней капели окружало дома и собачьи будки. В подразделении ездовых собак давно предполагалось провести учебно-тренировочный переход. Пять упряжек участвовало в переходе. Малыш шел в упряжке со Снежком. Он уже вполне освоился с работой и старался тянуть из всех сил. С тех пор как Малыша стали запрягать, у него появилось больше солидности и собачьего достоинства. Он чувствовал, что выполняет особенно полезное для Анисимова дело. И работал усердно и с желанием.