Лев Колодный - Сердце на палитре - Художник Зураб Церетели

Казалось бы, можно было бы на этом успокоиться. Но самый крупный строительный проект стоимостью в миллиарды долларов не реализован. И мысли о нем не угасли. Это все тот же "детский парк чудес" в Нижних Мневниках.

Самым удачливым скульптором до1917 года являлся академик Александр Опекушин, родом из крестьян, выигравший конкурс на памятник Пушкину в Москве. Торжества по случаю его открытия превратились в национальный праздник. В нем участвовала императорская фамилия, Тургенев и Достоевский. Один слыл либералом, другой - консерватором. Их появление рядом казалось предвестием новой жизни, полной свободы и братства. Всем после отмены крепостного права хотелось в обществе согласия. С первого взгляда на романтического Пушкина, далекого от истинного образа поэта, Москва его статую полюбила. Чему способствовала либеральная обстановка в России в конце жизни Александра II, вскоре после торжеств в Москве убитого террористами. Это первый и единственный случай, когда монумент, установленный в городе, не вызвал споров.

Царский двор после триумфа поручил Опекушину создать монументы Александру II и Александру III для Москвы, где не было ни одного памятника императорам.

Другим преуспевавшим московским ваятелям - Андрееву, Вучетичу, Томскому удавалось установить в Москве один или два монумента. Андреев создал известные памятники Гоголю и Александру Островскому. Вучетич изваял Дзержинского, который низвергла толпа. Томский - памятник Гоголю и конную статую Кутузова. У Мухиной - три московских монумента. Кроме "Рабочего и колхозницы", выполненных по эскизу архитектора Бориса Иофана, она автор памятников Чайковскому и Горькому.

А Церетели - возвел в Москве обелиск дружбы, памятник в честь Победы, "Трагедию народов", Петра. Его кони скачут в разных концах города. Статуи в бронзе и композиции заполняют фонтаны Александровского сада и Цветного бульвара, Московский зоопарк. По-видимому, не скоро это достижение кому-нибудь удастся превзойти.

* * *

В молодости на всесоюзной выставке "На страже мира" в московском Манеже Церетели заслужил первую золотую медаль. Он стал непременным участником всесоюзных и республиканских выставок, где удостаивался высоких наград. Но известность к нему пришла с другой стороны, откуда никто не ждал. Под руками живописца зазвенела бронза, засверкала на солнце, овеваемая влажными ветрами мозаика, удивив сокурсников, готовившихся стать профессиональными ваятелями. Знатоков поразила объемная мозаика, декоративные картины в технике витража, перегородчатой эмали, чтимой в средневековой Грузии. На этом поприще Церетели прославился, удостоился признания выдающихся монументалистов и государственных наград.

Увидев его объемные композиции в Адлере, мексиканский монументалист Давид Сикейрос сделал после их осмотра такую запись:

"От своего имени и от имени монументалистов Мексики я поздравляю Зураба Церетели за художественные достоинства выполненных им работ.

С большой пластической силой и творческой фантазией Зураб Церетели постигает сложную технику настенной росписи.

Я утверждаю, что он вошел в необъятные просторы искусства будущего, сочетающего скульптуру с живописью. Творчество Зураба Церетели вышло из национальных рамок и приобретает международное значение".

Часто бывая в Париже и Нью-Йорке, общался наш герой с самыми известными художниками ХХ века, поражавшими воображение современников Дали, Пикассо, Шагалом.

Встреча с первым произошла в Нью-Йорке при посредничестве генерального секретаря ООН , намеревавшегося поручить Дали и Церетели расписать стены штаб-квартиры Организации Объединенных наций. Выбор был не случайным. Генеральный секретарь хотел запечатлеть историческое событие - конец холодной войны, факт примирения между демократиями Запада и Советским Союзом. И для этого решил дать возможность проявить себя под одной крышей выдающимся представителям двух миров, двух культур. После состоявшегося знакомства Дали писал Генеральному секретарю ООН:

"Благодарю Вас за предложение сделать росписи в ООН вместе с русским художником Зурабом Церетели. Это счастливое знакомство с грандиозным мастером, в котором соединяются таланты художника и организатора. Это придает двойную энергию всем его произведениям и начинаниям".

Сикейрос первый заметил, что творчество грузина, гражданина СССР, стало интернациональным, значимым для мирового искусства. Когда-то в ходу была выведенная Сталиным формула об искусстве социалистического реализма, национальном по форме и социалистическом по содержанию. Церетели вырос и стал живописцем в Грузии, учили его профессора грузинские и русские, сосланные на Кавказ. Петербургские и тбилисские мастера прошли французскую школу в ее лучшие времена, эпоху расцвета авангардных течений, возникавших во Франции на рубеже ХIХ-ХХ веков.