Артур Конан-Дойль: История одной любви

Барон согласился с мнением присяжных, вынесших обвинительный приговор, и приговорил Паркера к смертной казни.

На этом дело и кончилось бы, если бы барона Мартина не охватили угрызения. Сам он был глубоко убежден в виновности подсудимого и вел процесс твердой рукой, но его смутили показания психиатров. Совесть барона заговорила.

А что, если он ошибся и приговорил к смерти невменяемого человека?

Весьма вероятно, что мучаясь этими мыслями, барон Мартин не спал целую ночь, ибо на следующее же утро он написал письмо Государственному секретарю, в котором излагал свои сомнения и просил его пересмотреть дело.

Государственный секретарь, внимательно прочтя дело, готовился утвердить приговор суда, но накануне смертной казни какие-то лица - люди, лишенные всяких медицинских знаний, - посетили Паркера в тюрьме и затем донесли властям, что Паркер обнаруживает все признаки безумия. Государственный секретарь отложил смертную казнь и назначил комиссию из четырех знаменитых психиатров. Все четыре врача свидетельствовали Паркера и единогласно заявили, что он вполне здоровый человек. Но есть неписанный закон, в силу которого отсрочка смертной казни равна помилованию, и поэтому смертная казнь была заменена для Паркера пожизненными каторжными работами.

Так или иначе, но это смягчение участи убийцы успокоило совесть общества.