Артур Конан-Дойль: Остров привидений

- Нельзя. Белые не покидают своего поста.

Я снова увидел на лице негра ужасную внутреннюю борьбу; и снова страх одержал в нем верх.

- Не нужно, масса Уокер. Простите... Я не могу сделать так, завтра да... Или вчера... Но сегодня быть третья ночь... И я не иметь мужества.

Уокер пожал плечами.

- Ну, так уходите. С первым же пароходом вы можете вернуться в Сиера-Леоне. Мне не нужен слуга, который бросает меня в ту минуту, когда он мне нужнее всего. Капитан Мельдрем, все это, вероятно, для вас загадка... Если только вы не знаете от доктора, что...

- Я показал мастерскую капитану, но ничего ему не рассказал, - заметил доктор Североль. - Мне кажется, вы больны, Уокер, - прибавил он, вглядываясь в лицо своего товарища. Без сомнения, у вас приступ лихорадки.

- Да, меня целый день знобило, и тяжесть давит мне плечи. Я принял десять гран хинина, и теперь в ушах у меня точно самовар поет. Но я хочу переночевать с вами в мастерской.

- Мой дорогой, я совсем не желаю этого. Вы должны тотчас же пойти и лечь в постель. Мельдрем извинит вас. Я останусь в мастерской и приду к вам, чтобы дать вам лекарство перед первым завтраком.

Очевидно Уокера охватил один из тех припадков перемежающейся лихорадки, которые служат бичом западного берега; его посинелые щеки стали краснеть, глаза заблестели, и вдруг он начал стонать какую-то песню пронзительным голосом человека в бреду.

- Пойдемте, старина, мы уложим вас, - сказал доктор.

Мы отвели Уокера в его комнату, раздели и дали сильного успокаивающего средства; он заснул глубоким сном.

- Теперь он спокоен на всю ночь, - сказал доктор, когда мы вернулись к столу и снова наполнили стаканы. - То у него, то у меня делается лихорадка; к счастью, мы еще никогда не заболевали зараз. Мне было бы неприятно, если бы я сегодня свалился, потому что мне нужно решить одну маленькую загадку. Вы знаете, что я собираюсь переночевать в нашей мастерской?

- Да, знаю.

- Когда я говорю "ночевать", я подразумеваю "сторожить". На острове царит такой страх, что никто из туземцев не остается на берегу после заката солнца. Сегодня ночью я хочу узнать причину ужаса. Прежде туземный сторож спал в нашей бондарне, чтобы кто-нибудь не украл ободьев бочек. И вот шесть дней тому назад он исчез, и от него не осталось никаких следов. Это было странное событие; все челны были на местах, а в воде слишком много крокодилов, чтобы кто-нибудь решился плыть... Что сделалось с ним и каким образом он исчез с острова остается тайной. Мы с Уокером удивились, а чернокожие испугались, и странные рассказы о колдовстве начали ходить между ними. Но настоящая паника началась, когда на третью ночь исчез новый сторож.

- Каким образом? - спросил я.

- Мы не только не знаем этого, но даже не можем составить более или менее правдоподобного предположения. Негры клянутся, что в нашу бочечную мастерскую является страшный демон. Желая спасти нашу станцию, мы должны успокоить их, и я нахожу, что лучшее средство для этого - переночевать в мастерской. Сегодня третья ночь, и я думаю, что событие должно произойти.

- И у вас нет никаких указаний? - спросил я.

- Совершенно никаких. Исчезли два негра, вот и все. Вторым был старый Али, назначенный охранять гавань. Я всегда считал его твердым, как скала, и нужно было сыграть с ним уж очень недобрую шутку, чтобы заставить его бежать.

- Мне кажется, - заметил я, - что этой загадкой может заняться не один человек, а побольше. Раз ваш друг, спящий от действия опия, ни в каком случае не будет в состоянии прийти вам на помощь, позвольте мне пробыть с вами эту ночь в вашей мастерской.

Североль приветливо протянул мне руку через стол.

- Вот это поистине добро с вашей стороны, Мальдрем. Я не решился бы попросить вас пойти со мной, потому что нельзя быть навязчивым со случайным гостем. Но если вы говорите серьезно...

- Вполне серьезно. Извините меня на мгновение; я отправлюсь предупредить, чтобы меня не ждали на яхте.

Глава III

Когда мы шли обратно по маленькому молу, нас поразил вид ночного неба. Страшные гряды темно-синих облаков громоздились со стороны материка. Ветер, дувший тоже из Африки, обдавал нас горячим дыханием; казалось, будто жара исходит из большого очага.

- Ого, - сказал Североль, - вероятно, в довершение беды начнется ливень. Поднятие уровня реки обозначает, что на возвышенностях идет дождь, а раз начинается дождь, никогда не знаешь, сколько времени он продолжится. Немного недостает, чтобы наводнение затопило весь остров. Пойдем, посмотрим, лучше ли Уокеру, а потом, не правда ли, расположимся на ночь?