Артур Конан-Дойль - Повести и рассказы разных лет

Не успел слуга сдвинуться с места, как на лестнице послышался быстрый топот и в дверях возник миловидный юноша, разодетый по последней моде. Осанка, черты лица, но более всего лукавые пляшущие искорки во взгляде больших голубых глаз явно выдавали в нем знаменитую кровь Треджеллисов. Таким был и сэр Чарльз, когда двадцать лет назад, благодаря исключительно дерзости и силе духа, за один сезон занял место на лондонском Олимпе, откуда не сумел сбросить его сам Бруммель. Бросив веселый взгляд на искаженное гневом лицо дядюшки, юноша залихватски протянул ему остатки янтарной трости.

- Опасаюсь, сэр, - заговорил он, - что наставляя вашего слугу на путь истинный, я имел несчастье нанести ущерб тому, что несомненно являлось вашей собственностью. Мне жаль, что это произошло.

Сэр Чарльз ошеломленно воззрился на дерзкого пришельца, а тот, в свою очередь, смешно спародировал манеру родственника ответным взглядом. Как успел уже заметить Амброуз с балкона, оба казались точными копиями друг друга; разве что Треджеллис-младший был чуточку ниже, тоньше и непоседливей.

- Итак, вы - мой племянник, Верекер Треджеллис? - спросил сэр Чарльз.

- К вашим услугам, сэр.

- Я получил о вас из Оксфорда дурные известия.

- Новости оттуда, сэр, насколько я понимаю, идут действительно нехорошие.

- Хуже некуда.

- Вот и я был проинформирован в том же духе.

- Зачем вы явились сюда?

- Чтобы повидать своего знаменитого дядюшку.

- Ради этого вы учинили скандал на улице, ворвались к нему в дом и избили его дворецкого?

- Именно так, сэр.

- Вы получили мое письмо?

- Да, сэр.

- Из коего явствовало, что я не приму вас?

- Да, сэр.

- С такой наглостью я, кажется, встречаюсь впервые.

Вместо ответа молодой человек улыбнулся и удовлетворенно потер ладони.

- Дерзость оправдана лишь в том случае, если она подкреплена остроумием, - сухо продолжал сэр Чарльз. - В противном случае она превращается в обыкновенное хамство неотесанного простолюдина. Возможно, став с возрастом чуть умнее, вы научитесь понимать эту разницу.

- Вы абсолютно правы, сэр, - проникновенно молвил молодой человек. Утонченная дерзость - жанр изящных искусств, и лишь в общении с признанным ее виртуозом (тут он отвесил дяде почтительный поклон) в этом деле можно достичь совершенства.

После утреннего шоколада сэр Чарльз, как известно, в течение часа пребывал в крайне раздраженном состоянии духа. Теперь он позволил себе проявить эту слабость.

- Не могу поздравить брата с тем, что он обзавелся удачным наследником. Я надеялся увидеть нечто, чуть более достойное наших традиций.

- Может быть, если вы узнаете меня чуть получше, сэр...

- Не думаю, что у меня возникнет желание продлить столь неприятное знакомство. Вынужден, сэр, попросить вас завершить свой визит - коим, разумеется, вам и не стоило себя утруждать.

Молодой человек ответил приятной улыбкой, но не сделал даже и попытки уйти.

- Могу я задать вам один вопрос, сэр? - спросил он беззаботно. - Не помните ли вы, случайно, господина Мунро, ректора нашего колледжа?

- Нет, сэр, не помню, - резко ответил дядя.

- Ну, конечно же, вы не стали бы утомлять свою память до таких пределов. А он, представьте себе, все еще вас помнит. В ходе нашей вчерашней беседы он немало польстил моему самолюбию, заметив, что я напоминаю ему вас - прежде всего своим, как он изволил выразиться, уникальным сочетанием легкомыслия и упрямства. Первым из этих достоинств я, кажется, произвел на вас должное впечатление. Остается лишь продемонстрировать второе.

По-прежнему сияя добродушной улыбкой, он уселся в кресло, стоявшее у двери, и скрестил на груди руки.

- Ах, значит, вы не уйдете? - мрачно поинтересовался сэр Чарльз.

- Нет, сэр, останусь.

- Амброуз, спустись и приведи пару носильщиков.

- Послушайтесь моего совета, сэр, не делайте этого. Мне придется причинить им боль.

- В таком случае я выставлю вас собственноручно.

- Вот это - пожалуйста. Оказать физическое сопротивление своему дяде я бы никогда не осмелился. Но лишь действительно спустив меня с лестницы собственными руками, вы сумеете избежать необходимости уделить мне все-таки полчаса своего времени.

Сэр Чарльз не смог сдержать улыбки. Слишком живо поведение юноши напомнило ему о собственной бурной юности. Ничто в те годы не могло порадовать его больше, чем успешное сопротивление слугам и немедленное подчинение их своей воле. Он повернулся к зеркалу и жестом отправил Амброуза заниматься своими делами.