Артур Конан-Дойль - Торговый дом Гердлстон

Доктор увидел ученые тома на камине, череп, и его дурное настроение рассеялось.

- Как погляжу, у тебя все инструменты под рукой, - сказал он.

- Да, папа, все в полном порядке.

- Эти кости будят во мне старые воспоминания. Я, конечно, подзабыл анатомию, но думаю, что еще могу с тобой потягаться. Ну-ка, ну-ка, назови мне отверстия клиновидной кости и скажи, что через них проходит. А?

- Иду! - изо всей мочи крикнул его сын. - Иду! - И тут же исчез за дверью.

- Я ничего не слышал, - заметил доктор.

- Да неужели, сэр! - отозвался Гарруэй, быстро застегивая куртку. По-моему, кто-то звал.

- Вы занимаетесь вместе с моим сыном, не правда ли?

- Да, сэр.

- Так, может, вы скажете мне, что проходит через отверстия клиновидной кости?

- Да-да, конечно, сэр. Ну, во-первых... Сейчас, Том, сейчас! Извините, сэр! Он меня зовет. - И Гарруэй исчез с той же быстротой, что и его друг.

Оставшись в одиночестве, доктор курил свою папиросу и печально размышлял о том, что становится туговат на ухо.

Вскоре оба студента вернулись с чуть-чуть пристыженным видом и немедленно пустились в многословные рассуждения о погоде, городских новостях, об университете - о чем угодно, кроме клиновидной кости.

- Если вы хотите посмотреть университетскую жизнь, папа, - сказал Том, - то вы приехали в очень удачное время. Сегодня мы выбираем нашего нового лорда-ректора. Мы с Гарруэем все вам покажем.

- Да, мне часто хотелось посмотреть что-нибудь подобное, - ответил его отец. - Я ведь, мистер Гарруэй, учился по старинке и поступить в университет мне не довелось.

- Правда, сэр?

- Но я так ясно себе все это воображаю? Есть ли зрелище прекраснее, чем сообщество молодых людей, стремящихся к знанию и соревнующихся в прилежании и любви к занятиям? Но, конечно, я признаю, что им следует и развлекаться. Я вижу, как они прогуливаются по старинным дворикам своего древнего университета и на досуге обсуждают различные физиологические теории или последние добавления к фармакопее.

В течение этой речи Гарруэй некоторое время сохранял подобающую серьезность, но при ее заключительных словах он вдруг поперхнулся и вновь с молниеносной быстротой исчез за дверью.

- Твоему другу, по-видимому, стало смешно, - кротко заметил доктор Димсдейл.

- Да, это с ним случается, - ответил его сын, - и все братья у него такие же. Но я еще не сказал вам, папа, как я рад вас видеть.

- А я тебя, мой милый мальчик. Твоя мать и Кэт приедут вечерним поездом. Я уже снял нам номер в гостинице.

- Кэт Харстон! Шесть лет тому назад, когда я ее видел в последний раз, это была тихонькая девочка с длинными каштановыми волосами. Она обещала стать очень хорошенькой.

- Ну, так она сдержала свое обещание. Впрочем, ты сможешь сам судить об этом. Она живет у своего опекуна Джона Гердлстона - коммерсанта, ведущего торговлю с Африкой. Но мы ее единственные родственники. Ее отец был моим троюродным братом. Теперь она часто бывает у нас в Филлимор-Гарденс, так часто, как позволяет ее опекун. Он предпочитает, чтобы она оставалась дома, и я его не виню - ведь она словно солнечный лучик. Ему было бы легче дать выдрать себе все зубы, чем согласиться отпустить ее с нами сюда. Но я настаивал, пока совсем его не измучил. Да-да, в буквальном смысле слова. - Толстенький доктор усмехнулся, вспомнив про свою победу, и протянул ноги поближе к огню.

- Экзамены помешают мне проводить с вами столько времени, сколько мне хотелось бы.

- Правильно, мой мальчик, ничто не должно отвлекать тебя от занятий.

- Впрочем, я не особенно опасаюсь. И я рад, что они приезжают теперь, потому что на следующую среду назначен международный матч в регби. Мы с Гарруэем хавбеки шотландской команды. Вы все непременно должны посмотреть эту игру.

- Вот что, Димсдейл, - сказал Гарруэй, появляясь в дверях. - Если мы не поторопимся, то вообще не успеем на выборы, ведь уже скоро двенадцать.

- Я совсем готов! - воскликнул доктор Димсдейл, вскакивая на ноги и застегивая сюртук.

- Ну, так идемте, - сказал его сын, и, взяв шляпы и трости, они быстро спустились по лестнице и вышли на улицу.

Выборы ректора - это специфический шотландский обычай, и каким бы он ни показался беспристрастному наблюдателю, сами студенты считают эту церемонию чрезвычайно торжественным и важным событием, которое может иметь серьезные последствия. Слушая речи и призывы соперничающих ораторов, можно вообразить, что от того, будет ли избран их кандидат, зависит целость конституции и самое существование Британской империи. Обычно в кандидаты выдвигаются какие-нибудь видные деятели консервативной и либеральной партий и назначается день выборов. Право голоса имеют только студенты, а профессора в выборах не участвуют. Среди возможных кандидатов всегда находятся желающие занять этот почетный пост, тем более, что с ним связаны лишь номинальные обязанности. Изредка выдвигаются кандидатуры какого-нибудь известного писателя или ученого, но, как правило, выборы носят чисто политический характер и обставляются, точно настоящие парламентские выборы.