Артур Конан-Дойль: Торговый дом Гердлстон

Барк погружался так быстро, что спустить шлюпки оказалось очень легко. От поверхности моря их отделяло всего несколько футов. Большинство команды благополучно перебралось в вельбот, а Гердлстоны, Миггс и четверо матросов воспользовались гичкой. Обе шлюпки чуть было не разбились вдребезги, потому что волны с необоримой силой то гнали их к борту корабля, то грозили столкнуть, но в конце концов благодаря искусству гребцов и рулевых и той и другой удалось благополучно отойти от барка.

Однако всю мощь разбушевавшегося моря они почувствовали, только когда покинули судно, укрывавшее их от ветра. Если волны казались чудовищными с палубы "Черного орла", то насколько более грозными выглядели они теперь, когда их поверхности можно было коснуться рукой. Огромные стеклянно-зеленые валы швыряли шлюпки вверх и вниз, трясли их и раскачивали, словно это были игрушки, прочность которых они вознамерились проверить. Гердлстон, бледный и угрюмый, сидел рядом с Эзрой. Молодой человек смотрел перед собой с решимостью храбреца, понимающего, какая опасность ему грозит, но намеренного напрячь все силы, чтобы спастись. Его губы были плотно сжаты, а черные брови совсем сошлись над зоркими глазами, которые быстро метались по сторонам, как крыса в крысоловке. Миггс, державший румпель, время от времени разражался пьяным хохотом, а четверо матросов, притихшие и оробевшие, осторожно гребли, стараясь удерживать лодку в равновесии, и время от времени оглядывались через плечо на кипящие впереди буруны. Солнце ярко освещало угрюмые обрывы и зеленую траву на их вершине, где, сбившись в темную кучку, стояли крестьяне и внимательно глядели на развертывавшуюся перед ними сцену, хотя и не делали никаких попыток помочь терпящим бедствие. У этих последних не было выбора - следовало как можно быстрее грести к ближайшему мыску, потому что шлюпки наполнялись водой и могли затонуть в любую минуту.

- Корабль пошел ко дну! - воскликнул Эзра, когда они оказались на гребне волны.

Едва их подхватила следующая волна, как все поглядели туда, где еще недавно находился злополучный "Черный орел", но он исчез бесследно.

- Дайте только добраться до бурунов - и мы все за ним отправимся! закричал капитан Гамильтон Миггс. - Эй, черти, навались! Обгоним шлюпку помощника! Это же гонки, ребята! А к финишу мы придем в аду.

Эзра покосился на отца и увидел, что он дрожащими губами шепчет молитву.

- И тут за свое, - с усмешкой сказал молодой человек.

- Я готовлюсь предстать перед Творцом, - торжественно ответил старик, - и вера моя мне поистине посох и опора. Я вспоминаю всю свою долгую жизнь и вижу, что чаще ходил я путями праведными, хотя были в моем прошлом и горестные ошибки. С самой юности был я воздержан и трудолюбив. Сын мой, обрати взыскательный взор в свое сердце и подумай, готов ли ты встретить свой час.

- Загляните-ка лучше в свое, - ответил Эзра, не отводя глаз от клокочущей полосы прибоя, которая с каждой секундой все приближалась и приближалась. - Вспомните-ка про дочку Джона Харстона! - Даже в этот грозный час Эзра почувствовал злобное удовольствие, заметив, как судорожно исказилось лицо его отца при упоминании о Кэт.

- Если я согрешил, то согрешил во имя достойной цели. Я поступил так, дабы спасти свою фирму. Ее банкротство - это поношение праведности и торжество зла. Господи, в руки твои предаю я дух свой...

Едва он договорил эти слова, как огромная волна подхватила лодку и швырнула ее на острые камни у подножия утеса. Раздался томительный, жуткий треск, и крепкий киль переломился пополам, а вторая волна пронеслась над ним, увлекая за собой барахтающихся людей только для того, чтобы швырнуть их на вторую цепь камней. Крестьяне на обрыве испустили вопль ужаса, который смешался с предсмертными стонами и криками утопающих и с громом безжалостного прибоя. Те, кто смотрел вниз, видели, как черные точки головы несчастных моряков - исчезали одна за другой. Тех, кто не разбился о рифы, увлекло назад в море сильное подводное течение.

Эзра был прекрасным пловцом, но когда он выбрался из обломков шлюпки и ударом ноги оттолкнул цеплявшегося за него матроса, то даже не попытался плыть вперед. Он прекрасно понимал, что волны неизбежно понесут его на рифы, и сберегал силы, чтобы выбраться из бурунов. Гигантская волна перекатилась через внешнюю гряду скал, подхватила Эзру, как перышко, и швырнула его об утес. Барахтаясь на ее гребне, Эзра машинально протянул руки вперед и уцепился за небольшой выступ. В следующее мгновение его ударило об утес, но, и оглушенный, он не разжал рук, и когда вода отхлынула, оказалось, что он стоит на крохотной площадке, где места хватало только-только, чтобы поставить ногу. Он задыхался, все его тело было покрыто синяками, и все же случившееся было чудом: осмотревшись, Эзра убедился, что это был единственный выступ на гладком обрыве.