Александр Корсунский: Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств

Поскольку, однако, рабы, владевшие на правах пекулия земельным участком, эти квази-колоны, в хозяйственном отношении ничем не отличались от настоящих колонов, а рабы, получившие в пекулий маленькую мастерскую в городе или сельской местности, едва ли отличались от юридически свободных, но зависимых ремесленников, то императорское законодательство поздней античности сталкивалось в теоретико-правовом аспекте с большими трудностями, когда приходилось проводить строгое юридическое различие между обеими этими категориями. [15] Wеstermann W. L. The Slave Systems of Greek and Roman Antiquity, p. 139-149. Хотя колоны поздней античности являются в известной мере провозвестниками новых социальных отношений, которые ведут от приходящего в упадок рабовладельческого общества к феодальному, многочисленные юридические источники периода домината и ранней Византии свидетельствуют о том, насколько этот институт связан со старым гибнущим обществом. Колонат попал в сферу воздействия отмирающего рабовладения. Наиболее распространенный низший слой колонов (adscripticii и originarii) не имел ни собственной земли, ни сельскохозяйственных орудий, ни каких-либо прав собственности. [16] Cp. Cod. Theod. 5, 19, 1 (365); Günther R. Coloni liberi und coloni originarii. Einige Bemerkungen zum spätantiken Kolonat. — Klio, 49, 1967, S. 267-270. Их владения отождествлялись с пекулием рабов. [17] Cod. Iust. 11, 48, 8, 1 (около 370); 11, 52, 2 (около 394); Cod. Theod. 16, 5, 54, 8 (414); 5, 18, 1, 2 (419); 5, 3, 1 (434); Nov. Val. 27, 4 (449); 35, 1, 6 (452); Cod. Iust. 11, 48, 19 (Закон Анастасия между 491 и 518); Nov. lust. 162, 2, 1 (539). Очень [11] часто приговоры по делам колонов и рабов были одинаково суровыми. Колоны считались servi terrae — рабами, посаженными на землю. [18] Cod. Iust. 11, 52, 1 (371). Закон императора Аркадия «почти» приравнивает колонов рабам их господина. [19] Cod. Iust. 11, 50, 2 (396). К VI в. социальное сближение рабов и колонов достигло такой степени, что юристы с большим трудом проводили различие между ними: «В чем же различие между рабами и занесенными в налоговый реестр колонами, если те и другие находятся во власти своего господина, который может освободить раба с его пекулием и отпустить колона с его земельным участком из своих владений?». [20] Cod. Iust. 11, 48, 21, 1 (530). Закон Валентиниана III также отрицает право coloni originarii на личную свободу. Колоны подчинялись власти pater familias. На рабов, как и на колонов, не распространялось право церковного убежища. Колонов и рабов объединяло общее отношение подданства — conditio subdita. [21] Cod. Iust. 1, 12, 6, 9 (466). Колоны, так же как рабы, были частью proprietas господина. [22] Cod. Theod. 5, 18, 1, 2 (419); следует, однако, заметить, что граница между proprietas и possessio к этому времени начинает стираться. Как пекулий рассматривались и res propria и facilitates колонов, их личное имущество. [23] Cod. Theod. 5, 19, 1 (365).

О тяжелом положении колонов идет речь и в нарративных источниках, например у Сальвиана из Массилии в Галлии и у Иоанна Златоуста на Востоке. На языке латинских юристов слово «faex» (отребье, подонки) определяло как беднейших свободных, так и рабов. [24] Cod. Theod. 9, 42, 5 (362); 16, 5, 21 (392); 6, 27, 18 (416).

Уже с эпохи реформ Диоклетиана колоны были прикреплены к земле, хотя это явление не было единообразным и одновременным для всей Империи. В 332 г. Константин I предписал, чтобы тот, кто принял беглого колона, вернул его прежнему владельцу и сверх того возместил не выплаченную за этот период подать; колона, подозреваемого в намерении бежать, следовало заковать в кандалы, подобно рабу. [25] Cod. Theod. 5, 17, 1 (332). Колонам запрещалось добровольно поступать на военную службу, так как тем самым они изменяли свой социальный статус. [26] Nov. Val. 13, 8 (445); Cod. Iust. 11, 48, 18 (426); 11, 63, 4 384/389); 11, '64, 1 (?) 12, 54, 3 (441).

В период поздней античности рабство все более теряло свое хозяйственное значение, хотя полностью оно не исчезло ни в сельских местностях, ни в городах. Согласно христианским источникам этого времени, отпуск на волю рабов, предварительно обученных какому-либо ремеслу, способному обеспечить их существование, считался особенно богоугодным делом, хотя это и не было призывом к общему освобождению рабов. [27] Tinnefeld F. Die frühbyzantinische Gesellschaft, S. 143. Рабы по-прежнему встречаются в знатных и богатых домах. Рабы выполняют черную работу, числом рабов хвастаются, ибо в этом — признак богатства. И в сельских местностях колонат не полностью вытеснил рабство; данные нарративных источников свидетельствуют об уменьшении роли рабства, в сельском хозяйстве, но не об его исчезновении. [28] Напр.: Apoll. Sid. Carm. 2, 544-548; Idem. Epist. 2, 9, 8. Положение рабов при доминате по сравнению с их участью в период Римской республики несколько улучшилось благодаря сближению с колонатом. Поскольку приток рабов был уже не столь обильным, как раньше, а потребность в рабах уменьшалась медленно, цены на рабов в Поздней империи поднялись. Труд специально обученных рабов на виноградниках, на оливковых [12] плантациях или в мастерских (если им был обещан соответственный пекулий) мог оказаться более производительным, чем труд колонов, у которых было менее развито разделение труда.