Аркадий Шофман - Распад империи Александра Македонского

В первой половине 40-х гг. IV в. до н.э. Персия терпела неудачи в борьбе с мятежным египетским населением. Об этом свидетельствуют некоторые места «письма», отправленного в 346 г. до н.э. Исократом Филиппу II. В этом письме он с радостью отмечает, что персидский царь, подготовив многочисленную армию, которая должна была принять участие в экспедиции против египтян, вернулся оттуда не только побежденным, но осмеянным и недостойным ни царствовать, ни командовать войском. Исократ с удовлетворением подчеркивает, что мятежники страны Нила уже не проявляли по отношению к Персии той тревоги, которая не покидала их в конце V в. до н.э. После поражения Оха Исократ признавал как несомненный факт, что великий царь бессилен предпринять что-нибудь против свободы Египта. Во всем этом Исократ видел слабость Персидской империи и главный аргумент в своем стремлении убедить Филиппа Македонского напасть на владения персов. Можно допустить, что афинский оратор, в пользу своей панэллинской идеи, несколько преувеличивает эти слабые стороны Персидского государства, но общая линия его развития показана правильно.

В 345 г. до н.э. Артарксерксу Оху удалось победить Нектанеба, и то при помощи Никострата из Аргоса. Но уже через два года царь Персии вынужден был подготовить новую экспедицию, предназначавшуюся для усмирения вновь восставшего Египта. Об этом говорят переговоры, начавшиеся весной 343 г. до н.э. между персидским царем и греками. Среди последних одни были на стороне персов и принимали активное участие в политике Персии, другие в стане ее противников.

В последнее десятилетие перед восточными походами Персидская монархия уже вообще не может сдерживать напора восставших народов. В сатрапиях исчезает различие между гражданской и военной властью. Обе функции сейчас выполняет военачальник. Но и он не может улучшить положения, вследствие того, что персидские войска утратили свою прежнюю силу и значение. Когда-то Дарий в одной из своих надписей обращался к своим преемникам с призывом заботиться о персидском войске, чтобы не бояться никакого врага. Но выполнить этот призыв позднейшие Ахемениды были не в состоянии, потому что в самой армии происходила острая социальная борьба между персидской знатью и рядовыми воинами, эксплуатируемыми ею. Свободные воины-общинники страдали от многочисленных налогов и повинностей, от засилья ростовщиков, знати и жречества.

Разорение свободных общинников в результате этого угнетения приводило к ослаблению персидской армии, так как эти свободные общинники составляли самую боеспособную часть ее. Знать служила в коннице, а рядовые свободные составляли пехоту. Остальная армия состояла из насильственно набранных контингентов покоренных народов, совершенно не заинтересованных в победе персидского оружия. Геродот указывает, что персам нередко приходилось гнать их в бой бичами . При наличии такого состава армии в ней трудно было вводить какие-либо технические новшества и тактические усовершенствования. Раньше устрашением были серпоносные колесницы, но потом и они перестали устрашать врага. В последней главе «Киропедии», где повествуется об упадке военного дела у персов со времени Ксенофонта, сообщается, что хотя серпоносные колесницы по-прежнему, как в былые времена, продолжали использоваться в бою, они уже не причиняли особого вреда. Возницы до столкновения с врагами научились либо падать с колесниц, либо с них соскакивать, и последние, лишенные управления, нередко наносили больше вреда своим, чем неприятелю.

Ослабление военной мощи Персидского государства свидетельствовало о том, что оно было больше не в состоянии своей армией обеспечить выполнение основных функций: поставлять рабов и удерживать их в повиновении, а также расширять государственные границы за счет новых завоеваний. При таких условиях персы стараются использовать греческих наемников, хорошо обученных, прошедших школу знаменитых греческих полководцев Агесилая, Ификрата, Эпаминонда. Со времени Артарксеркса II греки уже составили ядро персидской армии, а командирами её обычно становились греческие полководцы.

Ослабление военной мощи и систематические восстания расшатывали царский престол. В его существовании не были заинтересованы народные массы. В царской власти они видели машину угнетения. Не нуждались в ней и богатые города, подвергавшиеся ограблению и обложению налогами. Ее не поддерживали рабовладельцы различных областей, имущественные интересы которых не находились в зависимости от Персидского государства. Попытка Артарксеркса III обуздать мятежных сатрапов и упрочить центральную власть ни к чему не привела. Персидские цари перестают заниматься государственными делами. Их жизнь проходит среди интриг, преступлений, бесчинств и жестокостей временщиков.