Константин Кромиади - «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

В Смоленске нас принял начальник контрразведки подполковник Геттинг фон Зеебург. Оказалось, фельдмаршал ф. Клюге установил над нами его опеку. Эта неожиданность нас сначала огорчила, а потом обрадовала, ибо тут мы могли пользоваться свободой действий, гораздо большей, чем при любом другом варианте, что в нашем положении играло очень большую роль. К тому же он оказался очень милым человеком и большим другом русских.

Со дня прибытия в Смоленск началась подготовительная работа по формированиям. Подполковник фон Зеебург в наши дела не вмешивался и нужды наши выполнял не откладывая.

Первым долгом сформировали наш штаб. В него вошли: С.Н. Иванов — возглавитель всей акции и ответственный за нее, И.К. Сахаров — помощник Иванова и я — комендант центрального штаба, ведающий кадрами, а также строевой и хозяйственной частью формирования. Все мы трое начали работать под псевдонимами: Иванов — Граукопф, Сахаров — Левин и я — Санин. (Тогда я еще не знал, что еще в 1936 году мои родные на Кубани были уже репрессированы и моя предосторожность была излишней.)

Предполагаемое формирование решили назвать Русской народной национальной армией (РННА). Это название в полной мере выражало нашу идею и являлось первым шагом к достижению поставленной нами цели. К нашему штабу ф. Зеебург прикомандировал старшего лейтенанта Бурхардта с командой связи из двадцати человек немецких солдат. Покончив с предварительными делами в Смоленске, мы взяли из лагеря военнопленных 20 человек добровольцев и все вместе на грузовиках выехали на место формирований, в Осинторф.

Осинторф — это крупное торфяное предприятие Белоруссии, а точнее, я бы сказал, большое торфяное поле с весьма мощными пластами торфа. На окраинах поля разбросаны недалеко друг от друга, не то 8, не то 10 барачных поселков для рабочих и два бетонных здания — главное управление предприятия и больница. К моменту нашего прибытия туда предприятие пустовало, занят был только один центральный поселок, и предприятие обслуживало только местную электростанцию, снабжавшую током ближайшие города. Познакомившись на месте с квартирными ресурсами, мы решили здание управления отвести под штаб и склады, больницу — под лазарет, а поселки — под казармы. Однако как бараки, так и дома оказались в ужасно запущенном состоянии, и, чтобы их приспособить под жилье, нужно было по мере необходимости их очистить и оборудовать. С такой колоссальной работой наш взвод справиться не мог, и пришлось в срочном порядке развернуть взвод в роту и роту в батальон. Вот этот первенец стал нашим образцовым батальоном во всех отношениях и оставался им до самого конца. Благо трофейные склады ломились от всего, что нам было нужно, а наш добрейший ф. Зеебург ни в чем нам не отказывал. И поэтому мы в короткое время оборудовали все нужные помещения для первых формирований.

Вначале было трудно, не зная людей, выделить соответствующие кадры, а люди выходили из лагерей все, как один, серые, тощие и апатичные, похожи друг на друга, как камушки на дне реки. Только постепенно молодые организмы набирали мускулы, появлялся цвет лица, и вместе с тем каждый солдат и офицер становился похожим на самого себя. Иначе говоря, истощенные и изможденные лагерники становились по-настоящему работоспособными только со временем. После этого работа шла успешнее и веселее.

В конце лета РННА обладала прекрасными кадрами и была в состоянии развернуться в дивизию. Так, например, начальником штаба был майор Генерального штаба Риль; начальником артиллерии — полковник Горский, батальонные командиры — полковник Кобзев, майор Ткачев, майор Иванов, майор Генерального штаба Николаев, полковник X. (его судьба неизвестна), начальник разведки — майор Бочаров. На этом же уровне были и командиры всех остальных подразделений. Что касается нашей санитарной части, то она могла бы служить образцом и в мирной обстановке. Молодой врач Виноградов набрал превосходный кадр врачей и не только хорошо обслуживал все подразделения, но и создал прекрасный лазарет и в центральном поселке амбулаторию для гражданского населения. (Часть лазарета, зубоврачебный кабинет, обслуживала тоже гражданское население.)

Здесь будет уместно упомянуть об одном незаурядном случае с нашими хирургами: в ночном бою капитан Каштанов был тяжело ранен осколком мины в живот. Его вынесли на шинели с поля боя, и наш хирург (к сожалению, забыл его фамилию) тут же при автомобильном освещении сделал раненому операцию, вырезав треть его желудка. Пациент не только выжил, но и здравствует по сей день.