Владимир Веселов: Новый антиСуворов

Сразу же задаемся вопросом, почему германские аэродромы расположены у самой границы? И зачем на них собрано громадное количество самолетов, стоящих крыло к крылу?

Тут нам нужно обратить внимание на то, как действовало, по утверждению В. Суворова, советское командование накануне войны.

«Одновременно с переброской войск шло интенсивное перебазирование авиации. Авиационные дивизии и полки небольшими группами в темное время суток под видом учений перебрасывались на аэродромы, некоторые из которых находились ближе чем 10 км от границы». («Ледокол». Гл. 22.)

«Жуков выдвинул аэродромы к самым границам и сосредоточил на них по сто, иногда и по двести самолетов». («День М». Гл. 5.)

Как вы понимаете, самолеты перебазируются на приграничные аэродромы для нападения на Германию. Для сомневающихся В. Суворов повторяет: «Приграничные аэродромы забиты самолетами — это не для отражения агрессии». («Последняя республика». Гл. 9.)

Что же нужно было делать для подготовки к отражению агрессии? Точных указаний я у Владимира Богдановича не нашел, зато обнаружил указания, что не нужно было делать: «И следовало авиацию на приграничных аэродромах не держать огромными массами, тогда бы она не попала под первый удар. А Жуков ее согнал на приграничные аэродромы чудовищными толпами». («Очищение». Гл. 21.)

То есть готовясь к обороне, свою авиацию нужно держать на некотором удалении от границы, тогда противник не сможет ее уничтожить внезапным ударом. И только если сам готовишь внезапный удар по противнику, самолеты нужно придвигать к границам. И никаких других вариантов теория Владимира Богдановича не предусматривает.

Таким образом, сосредоточение германской авиации у наших границ возможно только в одном случае — если Германия собирается напасть на СССР. О чем, собственно говоря, и написано в начале 33-й главы «Ледокола».

А если бы немцы собирались обороняться? Владимир Богданович сам говорит, что в этом случае аэродромы придвигать к границе не стоит. Стало быть, немцы оттянули бы их подальше от границы, чтобы при внезапном нападении было время поднять по тревоге авиацию в воздух и разбить вторгшегося в воздушное пространство врага. Но ведь могла сложиться и такая ситуация (точнее, должна была сложиться), когда немецких аэродромов вообще не было бы в радиусе действия советской фронтовой авиации. Это «если бы лучшие германские силы ушли с материка в Африку и на Британские острова». («Ледокол». Гл. 29.)

Что же получается, с одной стороны, В. Суворов пишет: «Уставы советской истребительной и бомбардировочной авиации ориентировали советских летчиков на проведение одной грандиозной внезапной наступательной операции, в которой советская авиация одним ударом накроет всю авиацию противника на аэродромах и захватит господство в воздухе». («Ледокол». Гл. 3.) С другой стороны, он же утверждает: «…руками Гитлера Сталин сокрушил Европу и теперь готовит внезапный удар в спину Германии (выделено мной. — В.В.)». («Ледокол». Гл.19.)

Однако основная масса авиации должна быть не там, где у Германии спина, а там, куда смотрит ее лицо. Летом 1941 года Гитлер повернулся лицом к СССР, и авиация тут же начала перебазирование на Восток. А если бы Гитлер продолжал стоять спиной к Сталину, а то и вовсе ушел бы в Африку и на Британские острова, основная масса германских самолетов никак не могла бы оказаться у наших границ.

В этом случае советская авиация, несмотря на свои ужасно агрессивные уставы, никак не могла захватить господство в воздухе в ходе одной грандиозной наступательной операции. То есть для «удара в спину Германии» советская авиация явно не годилась.

Но для захвата господства в воздухе по сценарию В. Суворова мало того, чтобы германская авиация оказалась на Востоке, нужны совершенно уникальные условия. Те же самые, которые, по его словам, позволили захватить господство в воздухе немецкой авиации в начале Великой Отечественной. То есть противник должен сам готовиться к нападению.

Сформулируем три тезиса, прямо следующие из книг В. Суворова:

Страна, готовящаяся к обороне (или вообще не ожидающая нападения), держит свою авиацию так, чтобы «она не попала под первый удар».

Страна, готовящая агрессию, собирает авиацию «на приграничные аэродромы чудовищными толпами».

Уничтожить вражескую авиацию одним мощным ударом возможно, только если вся она сосредоточена на приграничных аэродромах.

Как можно состыковать все это с утверждением «советская авиация предназначалась для уничтожения вражеской авиации одним мощным ударом по аэродромам»?