Александр Андреев - Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России

С самых молодых лет Петра сказывалось у него живая, можно сказать, страстная любовь к знанию, глубокое влечение и интерес ко всем отраслям науки. Математика и техника, астрономия, естествознание, медицина, география и картография – равно пользовались вниманием Петра. Всюду, где бы он ни приезжал в своих европейских поездках, он устремлялся прежде всего на источники знания и искал сближения с представителями наук, посещал их в их кабинетах и лабораториях, осматривал музеи, искал раритеты. Он всю жизнь “требовал” учения и верил в его силу.

В связи с этим свойством была и привычка и любовь к труду, точнее – к деятельности. Петр по своей натуре не знал бездействия и скуки, с ним сопряженной. Но труд он смотрел, как на необходимое условие общественного и личного благоденствия, требовал работы от других и сам давал пример, производивший впечатление. Известен отзыв о Петре олонецких мужиков, вспомнивших о пребывании царя в их краю: “вот царь – так царь! Даром хлеб не ел, пуще батрака работал”. Читая в записках современников, видавших Петра только на людях, о его разъездах и развлечениях, мы не представляем себе, как напряженно он работал в свое трудовое время.

Особенно трудно приходилось ему потому, что он не много находил достойных его самого талантливых сотрудников. Он жаловался, что с самого вступления своего во власть он почти не имел помощников и поневоле заведовал всем сам. Только к исходу Шведской войны, при лучших своих полководцах Шереметеве, Голицыне и Репнине, он признал их воинские таланты и сказал: “дожил я до своих Тюрренов, но Сюлли еще у себя не вижу”. Действительно, в сфере гражданского управления при Петре не выявилось ни одного сколько-нибудь равного Петру администратора, и творческая работа лежала на нем самом.

Трудовая жизнь Петра и близкое знакомство с делом управления выработали у Петра строгую честность. Он любил правду и ненавидел ложь, обманы и лихоимство. На дело государственного управления он смотрел как на священный долг, и нес свои обязанности чрезвычайно добросовестно. Себя он считал слугой государства и искренне писал о себе: “За мое Отечество и людей живота своего не жалел и не жалею”. И действительно, Петр не жалел себя, когда дела требовали напряжения сил и энергии. Идея государства, как силы, которая в целях общего блага берет на себя руководство всеми видами человеческой деятельности и всецело подчиняет себе личность, эта идея господствовала в эпоху Петра, и Петр ее усвоил. Он отдавал себя служению государству и требовал того же от своих поданных. В его государстве не было ни привилегированных лиц, ни привилегированных групп, и все были уравнены в одинаковом равенстве бесправия перед государством. Петр, при всех его слабостях, всегда предстает перед нами с чертами неподкупного и сурово-честного работника на общую пользу. Как носитель неограниченной власти, он сознавал, что должен ею пользоваться осмотрительно, и не раз благодарил тех, кто воздерживал его от увлечений и ошибок. Петр хорошо понимал, как в сущности слаба его воля, как мала его власть над собой. Это сознание он выразил в знаменательных словах перед кончиной: “Из меня познайте, какое бедное животное есть человек”. Так в конце концов определил сам себя самый могучий человек своей эпохи”.

Установив новый закон о престолонаследии, по которому царствующий государь “кому хочет, тому и определяет наследство”, император Петр Великий не назначил себе наследника и скончался в ночь с 27 на 28 января 1725 года. В семи километрах от его дворца находилось поле битвы, где в 1242 году князь Александр Ярославич заслужил гордое название “Невский”. Два гения России умерли от переутомления не дожив до седин, но успели сделать свою Отчизну великой Державой.

Как же удалось Петру осуществить свою мечту и предназначение сделать свою Родину могучим и процветающим государством? Что позволило Петру в конце жизни сказать: “Природа произвела Россию одну. Она соперниц не имеет”? К 1720 году это поняли и в Европе. Крупный английский дипломат докладывал в Лондон:

“Никогда еще Германия и весь Север не находились в такой опасности, как ныне, ибо русских следует остерегаться гораздо более, чем турок, поскольку они не остаются в своем великом невежестве, но упорно добиваются все больших знаний и опыта в военных и государственных делах, превосходя многие нации во всем, что касается хитрости и двоедушия и подбираясь к нам постепенно все ближе”. Карьерный дипломат судил о другой стране основываясь на действиях своего государства. Россия действительно интегрировалась в Европу – но только не основываясь на двойных стандартах и подлости.