Кай Хиршманн: Секретные службы

Но в этом запрете есть своя загвоздка. Как анализировал Флориан Рётцер («Телеполис», 25.09.2003), разработанные в рамках программы TIA технологии могут и в дальнейшем применяться другими органами власти. Из запрета четко исключено использование технологий TIA для «правомерных военных операций США в зарубежных странах», а также для «правомерных действий внешних разведывательных служб, полностью направленных против неамериканских граждан». Таким образом, спецслужбы США в принципе могут воспользоваться дополнительными технологиями наблюдения и контроля, разработанными в рамках TIA. Кроме того, продолжена разработка четырех следующих проектов, сутью которых является быстрое определение терактов с использованием биологического оружия, автоматический перевод и обработка документов и посланий на иностранных (т. е. не на английском) языках («Tides» — «потоки») или предсказание будущих терактов. И это тоже предоставляет американским спецслужбам дополнительные возможности для наблюдения.

Не стоит и упоминать, что президент Джордж Буш отверг остановку программы и по-прежнему хочет претворить ее в жизнь, что в случае нового теракта на американской территории может стать вполне реальным. Но американцы не задают себе основополагающий вопрос: какой смысл собирать еще больше информации о террористических структурах, если уже сейчас эти объемные сведения ведут к сомнительным выводам и к нерешительному использованию? Сегодняшняя проблема — не нехватка информации, а как раз ее использование.

В конце марта 2003 года США вторглись в Ирак под предлогом «похода против терроризма», опираясь на «факты и доказательства». Министр иностранных дел США сделал громкое заявление. С широкими жестами и продуманным шоу во всех СМИ Колин Пауэлл 5 февраля 2003 года перед всем миром старался своими «неопровержимыми доводами» убедить Совет Безопасности ООН в опасности, исходящей от иракского оружия массового поражения, и в связи Ирака с «Аль-Каидой» Усамы бен Ладена. На самом деле не было ни того, ни другого, как выяснилось очень скоро.

После трагического опыта терактов 11 сентября 2001 года внутриполитический пресс был настолько силен, что США нужно было срочно показать общественности виновника и победить его. Так как это очень трудно сделать с «сетевыми» организациями, нужно было подобрать другого злодея, которого тоже можно было бы посчитать виновным, но достать его было бы куда легче. «И тут начали фокусничать, извращать, перекручивать, обманывать, исправлять, лгать и манипулировать. Сценарий угрозы из докторской диссертации двенадцатилетней давности был выдан за новейшие собранные разведкой сведения; лаборатории отравляющих веществ в бункерах и подземные фабрики химического оружия, очевидно, родились в фантазии некоторых стратегов из Белого Дома» (Л. Лангенау, «Великий Блеф», Spiegel-Online, 18.09.2003). К тому же появились сведения о некоей «урановой» связи между Ираком и Нигером, основанной на записках бывшего министра иностранных дел Нигера. Такой же невероятной и фальшивой была версия о не существовавшей на самом деле связи Ирака с «Аль-Каидой».

Сэр Уинстон Черчилль однажды сказал: «Я верю только той статистике, которую я сам сфальсифицировал». Действует ли это правило и сегодня? В любом случае, от разведок США ошибочной информации не поступало. Они просто передавали собранные факты, а также делали свои выводы, которые, однако, никак не совпадали с уже установленной американской стратегией и политикой. Изначально ЦРУ получило задание собрать в Ираке доказательства о наличии у Саддама Хуссейна оружия массового уничтожения и об его близости к «Аль-Каиде». Но судя по всему, работа разведчиков там не вполне удовлетворяло американскую администрацию, ведь доказательств они так и не смогли найти. В секретном меморандуме ЦРУ от 7 октября 2002 года шеф ЦРУ Джордж Тенет указывал: «Багдад, похоже, до сего времени четко отмежевывался от любых террористических действий». Организованной связи между Саддамом Хуссейном и «Аль-Каидой» тоже нет, угроза иракского оружия массового поражения очень мала («very low»), продолжал Тенет. Но очевидно спецслужбы США сами попали под давление с целью заставить их еще раз пересмотреть свои оценки и заново оценить отдельные факты. Кроме того, министр обороны Дональд Рамсфельд создал собственную рабочую группу, которая из частей секретного материала собрала теперь уже «подходящую» картину.