Алла Бегунова - Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I

В истории конницы фридландская баталия интересна тем, что здесь на широком и ровном пространстве перед городом Фридландом, между Сортлакским и Домераусским лесом, произошла рукопашная схватка значительных отрядов русской и французской кавалерии (в общей сложности на поле действовало 85 эскадронов). Причем французскую армию представляли кирасиры и драгуны, то есть тяжелая конница, а русскую — гусары, уланы и казаки, то есть легкая конница. В ходе длительного боя, в котором пехота не участвовала, верх одержали русские всадники, показавшие отличную выучку, смелость и стойкость.

Так, на правом фланге русских позиций в этот день находились полки: Гродненский гусарский (7 эскадронов), Александрийский гусарский (10 эскадронов), лейб-гвардии Гусарский (3 эскадрона), Уланский Цесаревича Константина Павловича (10 эскадронов) и лейб-гвардии Казачий (5 эскадронов). Подробное описание этого боя оставил Ф. В. Булгарин, бывший в то время корнетом Уланского Цесаревича Константина Павловича полка, впоследствии — известный писатель.

«…Вскоре неприятельская кавалерия, собравшись в числе 50 эскадронов, решилась атаковать наш правый фланг, — пишет он. — Нас было всего не более 35 эскадронов. Первое нападение выдержал Гродненский гусарский полк — и выдержал прекрасно. Александрийский гусарский полк приводил нас в восхищение. Он, точно как на ученье, устремлялся в атаку, нападал, рассыпался, снова собирался и оказывал чудеса храбрости и искусства в эволюциях. Он недавно возвратился с откорма лошадей и потому все гусары были хорошо одеты, прекрасно вооружены и на отличных лошадях. Я видел множество полков и был во многих сражениях; видел полки, равные Александрийскому гусарскому, но не видел полков лучше, как он был под Фридландом. Орлы, а не гусары!

Завязалось общее дело — все наши кавалерийские полки старались наперерыв отличаться один перед другим. Соревнование благородное и славное, которое было весьма ощутимо для французов. Однако надо отдать им справедливость: они дрались мужественно, или лучше сказать отчаянно. С твердостью выдерживали они наши натиски, не скоро обращались в бегство, скоро собирались и выстраивались и быстро нападали. Это сражение было, так сказать, разрешением спора о превосходстве между тяжелою и легкою кавалерией. У французов по большей части были драгуны и кирасиры, а у нас гусары и уланы. Несколько раз неприятель угрожал задавить нас тяжестью и густотой своих колонн — но мы рассыпались, избегали его первого натиска и после этого строились проворно и быстро нападали со всех сторон на огромные массы, врубались в середину, обращали их в бегство и устилали путь их трупами. Мы сражались таким образом несколько часов подряд, с равным отчаянием с обеих сторон и, верно, были бы принуждены уступить превосходной силе неприятеля, который беспрестанно получал подкрепления, но успешное движение нашего резерва, которым начальствовал генерал Уваров, решило участь этого дела в нашу пользу. Прибывшая к нам конная артиллерия и несколько свежих полков придали нам новые силы. Мы повели общую атаку целым флангом, опрокинули французов, истребили несколько их полков (по данным французов, два полка: кирасирский и драгунский. — А.Б. ), устлали поле их латниками, прогнали остальных под самый лес и, возвратясь на прежнее место, заняли поле, построились полками шашечно (en echiquier) и, отдыхая, ожидали до вечера окончания сего генерального сражения…» {8}

В этой кавалерийской схватке участвовали эскадроны лейб-гвардии Гусарского полка: лейб-эскадрон под командованием полковника Загряжского, эскадрон полковника Мандрыки (им командовал ротмистр Трощинский) и эскадрон полковника Тутолмина (им командовал ротмистр Селифонтов). Особенно отличился при этом лейб-эскадрон: четыре раза атаковал он и опрокидывал неприятеля. При встречной атаке дивизии генерала Латур-Мобура командующий эскадроном полковник Загряжский получил несколько ран и без чувств упал с лошади, затем был захвачен в плен окружившими его французскими драгунами. В это время ротмистр князь Абамелек немедленно принял командование над оставшимися без начальника гусарами, личной неустрашимостью ободрил подчиненных и бросился с ними вперед, остановил неприятеля и вместе с штабс-ротмистрами Бороздиным и Забелиным увез три пушки, которые французы захватили ранее у Воронежского мушкетерского полка.