Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Теперь, когда Майер шел по Посудной улице, он останавливался на мгновение перед своей вывеской, и по его лицу пробегала загадочная улыбка. Гутеле начала рожать ему детей, и Майер носил своих малышей на улицу, показывал вывеску и объяснял значение каждого слова. Младенцы смотрели на вывеску с чрезвычайной серьезностью. Они, казалось, предчувствовали, как будут развиваться события. Жена занималась стряпней и стиркой.

Братья Майера только скептически посмеивались.

Принц, даровавший Майеру нынешние привилегии и сыгравший ключевую роль в судьбе семейства Ротшильд, был человеком незаурядным. Размеры его земель были весьма скромными, но благородство его крови не подвергалось сомнению ни одним европейским монархом. Внук Георга II Английского, кузен Георга III, он был также племянником короля Дании и зятем короля Швеции. Очевидно, его родственники были людьми влиятельными, но что было гораздо важнее для принца Уильяма и что было самым существенным для Майера Ротшильда, так это тот факт, что большинство европейских монархов были должниками скромного властителя земли Гессен. Этот гессенский набоб, чей герб был известен в Германии со Средних веков, стал первым крупным капиталистом королевской крови, причем не менее «крутым», как сказали бы в наши дни, чем его «выдвиженец» Ротшильд. Подобно своему отцу, ландграфу Фредерику из Гессена, мастерски заключал сделки и, несомненно, обладал деловой хваткой. Но сынок «выжимал» из своих капиталов несравненно больше, чем его папочка.

Принц Уильям сдавал свою армию, которую он холил и лелеял, в аренду другим европейским монархам. Он устраивал блестящие парады, придирчиво проверял прически своих солдат и офицеров (они в то время носили парики с косичками), состояние оружия, мундиров и обуви. Каждый мушкет был у него на счету. Принц призывал на службу все новых своих подданных, тщательно обучал и экипировал новобранцев, а затем продавал в Англию, откуда их направляли в колонии для поддержания порядка.

«Миротворческий» бизнес Уильяма приносил ему огромные доходы. Кроме того, каждый раз, когда кто-то из его солдат или офицеров погибал во время службы, он получал дополнительную компенсацию. Количество таких инцидентов росло, и соответственно умножался его наличный капитал. Полученные деньги принц отдавал в рост, и делал это без всякого предубеждения. Его заемщиком мог стать и король, и мелкий капиталист, скажем производитель подсвечников. Короли расплачивались политическими привилегиями. Приток средств от европейских монархов и собственных подданных сделал принца богатейшим человеком в Европе. Его состояние по меркам XVIII века можно сравнить с состоянием семейств Фугер [2]и Ротшильд.

Помимо страсти к накоплению, принца Уильяма обуревала еще одна страсть – мягко говоря, небезразличное отношение к противоположному полу; женщины отвечали ему взаимностью, а количество внебрачных детей принца даже по тем временам можно считать рекордным. У принца было трое детей от его супруги, принцессы Датской, и еще 23 ребенка на стороне. Принц не оставлял своих отпрысков на произвол судьбы. Все незаконнорожденные дети получали дворянство и титулы, которые их любвеобильный отец покупал у своего августейшего должника, австрийского императора Франца.

Косвенным следствием августейших связей стало сближение принца с Майером Ротшильдом. Наставником восьмерых детей фрау фон Риттер-Линденталь, одной из плодовитых возлюбленных Уильяма, был гувернер Будерус. Его сын Карл добился поста придворного казначея и благодаря своей рачительности и экономности стал правой рукой принца.

Карл Будерус добился повышения доходности одной из молочных ферм принца на 120 талеров, прекратив практику округления цены на продукцию. Это достижение произвело на принца такое впечатление, что он доверил Будерусу, в дополнение к обязанностям казначея, ведение своих личных счетов. Не кто иной, как Будерус, предложил ввести в Ханау налог на соль, благодаря чему его светлость также внакладе не остался. Именно Будерус познакомил принца с Майером Амшелем, который часто появлялся в Ханау со своими диковинками. Будерусу понравился и этот еврей, и, особенно, старинные монеты, которые он получал от него в подарок к каждому очередному празднику, а праздников в году тогда было много. Благодаря Будерусу меняльная контора Майера получила от его светлости право на проведение финансовых операций с Лондоном. Ротшильд, наконец, прорвался в сферу государственного банковского бизнеса. Прибыль самого Майера в этом деле была не столь велика, как могло бы показаться.