Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

Дела о сопротивлении властям, об оскорблении начальников были переданы из судов присяжных в военные суды и особые совещания, политические дела фальсифицировались, немыслимые по жестокости приговоры стали еще суровее. В обществе нарастало озлобление. 25 мая 1878 года в Киеве зарезали жандармского офицера Г.Гейкинга, руководившего борьбой с революционным подпольем. Действия южных групп, не входивших в «Землю и волю» вызвали обсуждение проблемы терроризма в первой революционной партии. Газета «Земля и воля» писала и ее читали по всей России: «Главная масса наших сил должна работать в среде народа. Террористы – это не более, чем охранительный отряд, назначение которого оберегать этих работников от предательских ударов врагов». По мере роста репрессий властей поменялось и мнение о роли «дезорганизаторской группы» в партии. Вера Фигнер писала: «Если мирные средства для устранения произвола и насилий закрыты и все усилия к изменению положения дел оказываются бесплодными, то остается прибегнуть к физической силе, вооружившись кинжалом, револьвером и динамитом. Вот причина, по которой из мирных пропагандистов революционеры превратились в террористов».

На особом совещании Кабинета Министров, проведенном в день оправдания Веры Засулич, было решено искоренять крамолу с помощью административных, полицейских и судебных репрессий. Проводились обсуждения, сколько ударов розог достаточно для порки заключенных без различия пола – пятьдесят или сто. Главноуправляющий Третьим отделением и шеф жандармов генерал-адъютант Н.Мезенцев заявил, что социалисты заслуживают только суровую кару. В Харьковской губернии были созданы два каторжных централа для политических с ужасающим режимом пребывания. Выдающийся юрист А.Кони писал об окружении Александра II, поражаясь их тупости и бездарности – типичные царские слуги, незаконно, а монархопослушные, опасающиеся лишиться жалованья, готовые на любые компромиссы, бездушные и пустые царедворцы, лакеи государя, но не слуги своей страны, дрожащие перед каждым докладным днем, читающие только «Полицейские ведомости» и делающие в слове из трех букв четыре ошибки, несведущие и безнравственные хищники, бездушные рабы власти. В вакханалии беззакония в империи землевольцы вместо слов «пропаганда, агитация, просвещение» стали говорить «кинжал, револьвер, месть». На юге империи активно действовала «группа бунтарей» во главе с В.Осинским и Д.Лизогубом. Южане при задержаниях полицией перестали сдаваться без сопротивления, отстреливались до последней возможности. Южные террористы стали называть себя Исполнительным комитетом социально-революционной партии. На его листовках стояла овальная печать с перекрещенными кинжалом, топором и револьвером.

Возбужденная революционная молодежь сменила призыв «В народ!» на призыв «К делу!». В 1878 году были прекращены даже демонстрации, на которых полиция несмотря на активное сопротивление задерживала многих участников. Революционеры стали заявлять, что пуля действительнее слов. Власти своими действиями активно увеличивали число подпольщиков. Арестовывали людей по малейшему подозрению, по выбитым показаниям малолетних, по письмам от каких-нибудь друзей-народников, по произвольным обвинениям. Потом людей держали в тюрьмах без суда годами и давали жесточайшие приговоры за чтение книг, разговоры. В обществе действия властей стали называть зверствами, облеченными в юридическую форму. Созданную Н.Мезенцевым харьковскую каторжную тюрьму стали называть «Домом ужасов» с заживо погребенными людьми. Письма из тюрем с описаниями издевательств полиции передавали из рук в руки и читали тысячи человек, плакавших, негодовавших, ненавидевших. В обществе стали говорить, что каждый подлый поступок должен ждать своей Засулич. Везде обсуждали, что такое российская власть, нагло издевающаяся над законами империи, неопирающаяся ни на общество, ни на народ, ни на что, кроме грубой силы. Против подобной власти, не выражающей воли большинства подданных, можно все, поскольку это просто плохо организованный произвол.

Вместо убитого в Киеве барона-жандарма Г.Гейкинга на его место был назначен молодой армейский офицер, недавно переведенный в Третье отделение Георгий Судейкин. Он стал вербовать провокаторов из студенческой молодежи и вводить их в революционную среду. В Киев ожидался приезд Александра II и в конце 1878 года Судейкин вышел на след южных «бунтарей». В начале января 1879 года на организованную студенткой-провокаторшей вечеринку собралась вся революционная группа Валериана Осинского. В разгар вечера в квартиру ворвался жандармский отряд Судейкина. Часть бунтарей отказалась сдаться и в начавшейся перестрелке погибли несколько революционеров и жандармов, сам Судейкин застрелил несколько человек. Бунтари выбили Судейкина из квартиры, но вырваться из засады не смогли. Судейкин вызвал солдат и бунтари сдались.