Александр Андреев - Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана

Член Исполнительно Комитета Анна Корба писала о Рысакове: «Осенью 1880 года Исполнительному Комитету было сообщено, что студент Горного института Рысаков предлагает свои услуги для свержения террористического акта. Узнав, что ему всего девятнадцать лет Исполнительный Комитет не склонен был принимать его услуги, но он настаивал. За нравственные качества Рысакова ручались его знакомые, но было необходимо убедиться в его мужестве и стойкости. Ему поручили дважды доставить в квартиру «Народной воли» типографские принадлежности, полученные на вокзале по накладным, и он выполнил все превосходно. После этого его привлекли в наблюдательный отряд». 1 марта Рысаков должен был быть третьим метальщиком, но оказался первым. На следствии он подробно рассказал обо всех народовольцах, которых знал, описал их приметы, где и когда они бывают, время, в которое их можно встретить на улице. Благодаря ему были арестованы Гельфман, Саблин, правда мертвый, Тимофей Михайлов, Тычинин, Оловенникова, Тырков, Емельянов, позднее Кибальчич, Исаев, Фроленко и Перовская. Рысаков, Окладский и Меркулов ходили и ездили с жандармами по петербургским улицам, на которых могли встретить народовольцев, дали показания на Богдановича, Якимову, Баранникова, Желябова, Тригони, Колодкевича, Лангаса, Суханова.

8 марта 1881 года в Зимнем дворце на большое совещание, касающееся будущего Российской империи, собрался весь кабинет Министров в главе с Александром III. В тот же день в квартире на Вознесенском проспекте, в получасе спокойной ходьбы от Дворцовой площади на совет собрался Исполнительный Комитет, решавший, как дальше бороться за будущее родины.

Победоносцев пугал Александра III не только конституцией, но и тем, что говорил ему о покушениях на самодержавную власть группы либералов в правительстве, которых поддерживала морганатическая жена Александра II Екатерина Долгорукова, имевшая от него двух узаконенных им детей, князей Юрьевских. Это была неправда, но Александру III она нравилась. Письмом 6 марта Победоносцев готовил царя к первому правительственному совету его царствования:

«Измучила меня тревога. Сам не смею явиться к вам, чтоб не беспокоить, ибо вы стали на великую высоту. Я решаюсь писать, потому что час страшный и время не терпит. Или теперь спасать Россию и себя, или никогда.

Если вам будут петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надо уступить так называемому общественному мнению, – о, ради бога, Ваше Величество, не верьте, не слушайте. Это будет гибель России и ваша – это ясно для меня, как день. Этим ваша безопасность уменьшится. Безумные злодеи, погубившие вашего родителя, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их злое семя можно вырвать только борьбой с ними на жизнь и смерть, железом и кровью. Их победить не трудно. До сих пор все хотели избегать борьбы и обманывали покойного государя, вас, самих себя, всех и все на свете, потому что то были не люди ума, силы и сердца, а дряблые евнухи и фокусники.

Народ возбужден, озлоблен; если еще продлится неизвестность, можно ожидать бунтов и кровавой расправы. Нельзя оставить прежних людей на местах. Не оставляйте графа Лорис-Меликова. Он фокусник и может играть двойную игру. Если вы отдадите себя ему в руки, он приведет вас и Россию к гибели. Он сам не знает, что хочет. И он – не русский патриот. Ваше величество! Берегитесь, чтобы он не завладел вашей волей.

Я их всех вижу и знаю, каких грошей они стоят. Назначьте графа Игнатьева. Он еще имеет здоровые инстинкты и русскую душу. Петербург надо с первого дня объявить на военном положении. Это – проклятое место. Вашему величеству следует тотчас же после погребения выехать отсюда в чистое место, хотя бы в Москву, а это место пока бросить, пока его не очистят. Пусть здесь останется ваше новое правительство, которое тоже надо чистить сверху донизу.

Новую политику нужно заявить немедленно и решительно, именно теперь, покончить разом все разговоры о свободе печати, своеволии сходок, о представительном собрании. Все это ложь пустых и дряблых людей, и ее надо отбросить ради правды народной и блага народного.

Боже, боже! Спаси нас! Благослави боже вам сказать слово правды и воли, и вокруг вас соберется полк истинно русских, здоровых людей вести борьбу на жизнь и на смерть за благо, за всю будущность России».

Победоносцев говорил царю, кого снять и кого поставить на высшие должности в империи, и Александр III слушался. На совещании 8 марта обер-прокурор забился в истерике: «Конец России! Самая ужасная говорильня – газеты и журналы». Участник совещания писал: «Российский «Великий инквизитор», бледный, как покойник, с потухшим взором прикрытых очками глаз, своим видом вполне соответствовал тому образу, который русские люди создали себе о нем, судя по его делам и по той роли, считавшейся роковой, которую он со времен Александра III играл в русской государственной жизни. Это было какое-то олицетворение мертвенного и мертвящего бюрократизма, наводившее жуть и создававшее вокруг себя леденящую атмосферу».