Александр Андреев - Игнатий Лойола и Общество Иисуса

Парижские профессоры проэкзаменовали тридцатисемилетнего Иниго Лойолу. Обучение в университете велось на латыни, и Лойоле было рекомендовано более основательно изучить латинский язык. Вообще, уровень его знаний, полученных в Испании, был признан элементарным. В Париже было много высших учебных заведений высокого уровня. В середине XIV века архиепископ Руанский Жиль Эслен де Монтегю основал в Париже Коллегию для изучения гуманитарных наук. Туда и поступил Иниго, которого во Франции стали звать Игнатием. Полтора года вместе с детьми Лойола изучал латинский язык и другие науки в парижской Коллегии Монтегю. Учиться было трудно, на саму учебу пришлось только шесть месяцев.

У Игнатия были деньги, собранные ему для учебы испанскими благотворителями. Он поселился в госпитале недалеко от Коллегии. Слово «hospitalis», объединяло в себе два значения – «странноприимный дом», в котором заботились о паломниках, и «больница». Свои деньги Игнатий отдал на хранение испанскому земляку, который их благополучно потратил. Милостыню испанцу в Париже подавали плохо, и из-за безденежья Лойола переселился в дальний госпиталь Святого Иакова в предместье Сен-Дени. Путь до Коллегии был долгим, а госпиталь закрывался рано. Игнатий был вынужден пропускать некоторые лекции, что сильно мешало учебе. Несколько часов Лойола тратил на дорогу, потом учился, потом просил подаяние, чтобы прокормиться. Несмотря ни на что, он продолжал работать над своими «Духовными упражнениями». Он видел, что мало преуспевал в изучении наук и не знал, что делать. Испанский монах посоветовал ему раз в год на два месяца ходить за сбором средств во Фландрию, где было множество благотворителей. Средств, там собранных, хватало на год, чтобы хоть как-то перебиться. Игнатий побывал во Фландрии весной 1529 года, осенью 1530 и осенью 1531 года, когда он побывал и в Англии. С 1531 года Лойола стал изучать философию и другие, как тогда говорили, свободные искусства, в основанной в 1460 году Коллегии святой Варвары. В январе 1532 года Игнатий Лойола получил диплом бакалавра свободных искусств, в марте 1534 года стал магистром. Осенью он уже изучал теологию. Современники и последователи отмечали, что отличительными чертами его характера были склонность к самым удивительным мечтаниям, стремление к самым невозможным подвигам и предприятиям, твердость воли в достижении поставленной цели.

Научные занятия и получение знаний Игнатий Лойола рассматривал как средство достижения поставленной цели – обращения язычников в христиан, христиан – в кающихся, презирающих все мирские соблазны. Об успехах Реформации Лойола в Испании слышать не мог, но во Франции многие профессора были заражены идеями Мартина Лютера.

Игнатий Лойола продолжал проповеди об умственной и телесной нравственности, на которые собирались массы людей. Однажды почти все студенты Коллегии оставили свои аудитории, чтобы послушать Лойолу. Профессора пожаловались ректору, требуя его высечь за бунт слушателей, но управляющий Коллегией святой Варвары особый совет монахов не стал этого делать. Три студента продали свое имущество, разделили деньги и поселились в госпитале святого Иакова, продолжая учебу. Это произвело большой переполох в Париже. Студентов не могли переубедить и с трудом вернули в университет, договорившись, что сначала они получат дипломы, а потом уже осуществят свои замыслы.

О Лойоле заговорили в Париже. Некоторые заявляли, что он сводит с ума школяров. Сам Игнатий совершил паломничество в Руан, до которого было сто шестьдесят километров. За два дня Игнатий дошел из Парижа до Руана, босиком, без воды и еды. По возвращении его вызвали в инквизицию. Доминиканский монах magister noster Ори выслушал Игнатия Лойолу, долго разговаривал с ним и отпустил с миром. У инквизитора было много других, настоящих проблем.

Реформаторское движение по изменению ситуации в Римской католической церкви быстро набирало силу. Угроза для Святого Престола была намного серьезнее чем еретические движения и сектантство III – V веков и духовно-монашеский кризис XII – XIII столетий. Реформаторские течения приняли массовый характер. В них отрицались церковная иерархия и вообще священство. Реформаторы заявляли, что спасти душу в католической церкви уже невозможно. Они стали отрицать церковные таинства, кроме крещения и причащения, мессы, обедни, представительство всех святых, их мощи, иконы, кресты, церковное убранство. Ярость почти всего лучшего, что было в средневековом обществе, справедливо вызывала продажа индульгенций, отпускавших прошедшие, настоящие и будущие грехи за деньги, без покаяния. Реформаторы осуждали церковные доходы, справедливо говорили, что следует слушать только справедливых священников и монахов, ведущих праведную жизнь, а таких людей в любые времена было немного. Священники и монахи давно не соблюдали обета бедности. Они представали перед обществом суетными, алчными, чувственными людьми, занимающимися только удовлетворением своих прихотей и желаний. Разлагавшееся духовенство и монашество давно не утверждало торжество христианской веры ни проповедями, ни праведной жизнью, ни молитвой, ни знаниями, ни собственным примером. Плати деньги и можешь считать, что христианские заповеди написаны не для тебя. Плати деньги – и греши, сколько хочешь. Плати деньги – и забудь про Священное Писание. Многие средневековые ученые, доктора, священники, монахи, даже сеньоры не были согласны с наплевательским отношением к христианству, а уж тем более никто не хотел жертвовать церкви, понимая, что деньги не пойдут ни на помощь бедным, ни на строительство школ, госпиталей, странноприимных домов. Во многих городах Европы реформаторы открыто говорили, что «церковь перестала способствовать их счастью».