Поль Фор - Повседневная жизнь армии Александра Македонского

Джеймс Хорнелл в книге «Водный транспорт» ( Hornell J. Water Transport), вышедшей в Кембридже в 1946 году, приводит огромное число примеров переправ через реки на подобных поплавках в Индии, Афганистане, Кашмире, Тибете, Туркестане, Китае, происходивших не только во времена колониализма, но и в наши дни. Особенно хорошо они известны в верхнем бассейне Инда под названием sarnai и zak и в бассейне Амударьи под названием massaks — именно там, где их упоминают историки Азиатского похода Александра. Только историки несколько романтизируют или драматизируют положение вещей, поскольку речь в основном идет не о палаточном полотне, набитом соломой, а о бурдюках, сделанных из необработанных шкур коз, яков и быков, наполненных воздухом, собранных по четыре, шесть, восемь или шестнадцать и несущих на себе бамбуковый и тростниковый плот. Этими плотами управляли с помощью лопатообразных весел, а иногда их приводили в движение несколько людей, которые ложились на бурдюки на живот и болтали ногами в воде. Такие плавсредства хорошо служили как паромщикам, так и тем, кому надо было перевезти по реке тяжелые грузы. Кроме значительной экономии, они имели еще и то преимущество, что легко разбирались, сдувались, перевозились и позволяли быстро переправиться через быстрины и скалистые пороги, на которых разбивались деревянные лодки. Теперь понятно, почему греческие и латинские тексты пишут о судах из двух или трех частей, а также почему войско Александра было способно незамедлительно и без наведения мостов переправляться через самые широкие и опасные реки Азии. Стоило бы написать целую книгу о постоянном использовании плотов в античном морском деле, как и о сплаве леса, когда ценные породы дерева доставлялись из Трапезунда в Византий по Черному морю на поплавках, сделанных из толстых балок, укрепленных горизонтально и поддерживаемых бурдюками или глиняными кувшинами. Благодаря плотам африканские слоны в III веке до нашей эры дошли до полей сражений в Сицилии; на подобных плотах, которые греческие тексты описывают самым красноречивым термином skhedia , то есть «то, что твердо держит», колоссальные статуи из наксосского мрамора прибывали в Делос или на фалерский берег. Греки не могли бы стать морским народом, если бы не умели на протяжении всей своей истории строить и управлять подобными плотами. Во всяком случае, достоверно то, что для проведения под Джелампуром решительной битвы, которая должна была в мае 326 года подчинить Александру весь север Индии, союзническая армия не только сама переправилась через Джелам на плотах, но и переправила всех своих слонов ( Квинт Курций , VIII, 13, 11–25).

И вот все гражданские лица, обозные и часть конницы стали после муссона в декабре 326 года лодочниками, гребцами, матросами, речниками, а вскоре и моряками. В Никее около Джелампура флотилия из 200 кораблей, о которых мы уже писали, за 60 дней была отремонтирована и построена из ароматного кедра, смолистых сосны и ели, сплавленных из Гималаев. Команда в основном состояла из островных греков, ионийцев, карийцев, киприотов, финикийцев, египтян, сопровождавших войско и имевших глубокие познания в мореплавании. Рулевых и сигнальщиков дублировали индусы, знавшие проходы, быстрины и излучины Пяти Рек и Инда. Именно они руководили 1200 лодками и плотами, предназначенными для переправы около трети экспедиции, включая женщин и детей. Две другие трети двигались пешком, верхом или на спинах слонов по берегам Джелама, в древности Гидаспа. До отправления царь распределил среди своих приближенных соратников и союзников командование над 34 триерами и назначил адмиралом Неарха, сына Андротима, советника Филиппа II. Эта семья моряков происходила из города Лато на Крите (сегодня маленький порт Агиос-Николайос) в бухте Мерабелон. Именно Неарх еще прежде рулевого царского корабля Онесикрита и мемуариста Клитарха снабдил историков самым подробным рассказом о сплаве по великим рекам — 1400 километров — и о плавании по Индийскому океану от одного из рукавов в устье Инда около Карачи до одного из рукавов в устье Тигра около Абадана. Именно его рассказ в кратком виде представляет Арриан в VIII книге своего «Анабасиса», озаглавленной «Индика», то есть «Индийские дела» [66] Достаточно спорное утверждение, поскольку, хотя описание Индии и возникло в ходе работы Арриана над историей Александра, однако представляет собой самостоятельную работу, о чем он сам ясно говорит в «Анабасисе» (V, 5, 1). А вот событиям после Александра (323–321 годы) Арриан действительно посвятил особое, недошедшее до нас сочинение, так что продолжением истории Александра скорее следовало бы считать его. .