Нерин Ган - Ева Браун - Жизнь, любовь, судьба

Поскольку Ильзе все более откровенно критиковала проводимую Гитлером политику, Ева запретила ей затрагивать эту тему в «Бергхофе». «Если фюрер отправит тебя в концлагерь, не надейся на меня». Вообще на все разговоры на эту тему в Оберзальцберге было наложено строгое табу. Камердинер Гитлера Ганс Юнге (он женился на его секретарше Траудль, отправился добровольцем на Восточный фронт и там погиб) рассказал о следующем инциденте: «Как-то все собрались за столом, и Генриетта фон Ширах села рядом с Гитлером. Я стоял у них за спиной и слышал их разговор. «Мой фюрер, — сказала госпожа фон Ширах, — недавно в Вене я видела поезд с депортированными евреями. Несчастные выглядели просто ужасно. Наверняка с ними очень жестоко обращаются. Неужели, мой фюрер, вы ничего об этом не знаете, а если знаете, почему терпите?» Гитлер ничего не ответил. После продолжительной гнетущей паузы он встал и, не прощаясь, вышел из столовой».

С тех пор чете Ширахов практически закрыли доступ в Берхтесгаден. Ева, которая терпеть не могла Генриетту, нашла этому другое объяснение. Дескать, она вместе с мужем захотела посетить его родственников в Америке, а Гитлер подумал, что супруги Ширахи решили сбежать.

В результате Ева, ранее никогда не интересовавшаяся политикой, стала фанатичной сторонницей национал-социалистического режима. Ее раздражали даже малейшие критические замечания в адрес фюрера. Теперь она наконец смогла выйти из тени. Ее стали приглашать на торжественные празднования дня рождения Гитлера 20 апреля и приемы в честь Муссолини в Берхтесгадене. Во время пребывания Гитлера на фронте она устраивала различные праздники, пикники, приглашала к себе друзей — Беппо, Георга с сестрой, Кэти и Мици — и чуть ли не весь июль 1942 года провела в Италии. Конечно, она ни разу не съездила на оккупированные территории. С поездкой в Париж также ничего не получилось, хотя Гитлер вначале сам пригласил ее туда. «Ты непременно должна посмотреть здание Оперы, а затем мы устроим триумфальное шествие». Но потом он решил, что пребывание в столице Франции сопряжено с опасностью. Вообще Гитлер очень заботился о безопасности Евы. Он запретил ей ходить на лыжах, так как боялся, что она сломает ногу. На солнце ей также не следовало находиться слишком долго, загар мог обернуться раком кожи. Выезжать она имела право только в сопровождении родственников, или подруги, или сотрудника службы охраны в штатском. Позднее Гитлер настойчиво просил ее не оставаться подолгу в одном месте из-за опасности воздушных налетов. Он потребовал, чтобы доктор Морелл регулярно осматривал ее, поскольку считал, что худоба может стать причиной легочного заболевания.

Ева Браун тоже жила в постоянном страхе, боясь, что Гитлер не вернется из одной из своих поездок на фронт.

«Мы поехали купаться на Кенигсзее. Ева и я, — рассказывает Герда Остермайер. — Внезапно к берегу подъехал автомобиль. Ева сразу почувствовала недоброе, так как во время войны нас возили только на автобусе. Шофер взволнованным голосом сообщил, что в результате покушения Гитлер легко ранен. Это произошло 20 июля 1944 года. В панике Ева вернулась в «Бергхоф» и попыталась связаться со ставкой фюрера в Восточной Пруссии. У нее долго ничего не получалось. Она уже была на грани нервного срыва, истерически выкрикивала нечто бессвязное, когда, наконец, Гитлер взял трубку и сказал, что с ним все в порядке. Тогда Ева выкрикнула: «Я люблю тебя! Бог спас тебя!» Она прыгала от радости, потом начала танцевать, потом вдруг заплакала. Тут мы вспомнили о гибели генерала Шмундта [68] Шмундт — генерал-лейтенант, главный адъютант Гитлера. . Как сообщить о ней его вдове? Через несколько дней Гитлер прислал свой рваный, испачканный кровью китель, при виде которого Ева чуть не упала в обморок. Она взяла китель и заперлась с ним в комнате».

Многие письма Гитлера к Еве украшены рисунками. Свои письма к нему она тщательно переписывала в тетрадь. Что с ними стало, неизвестно. Семья Браунов уверена: их уничтожил кто-либо из специальных уполномоченных Гитлера или его домоправительница Маргарет Миттельштрассер. Многие полагали, что это сделали американские солдаты. Но тут автору помог случай. Неожиданно выяснилось, что сохранились два письма, и он получил возможность прочесть их при условии сохранения полной анонимности нынешнего владельца. Письмо Гитлера напечатано на пишущей машинке, в нем много ошибок, скорее всего, он печатал его сам, а не диктовал секретарше. Вот его текст: