Роберт Брамбо - Философы Древней Греции

Пыл, или честолюбие, способен действовать в мире – это энергия, побуждающая соревноваться, творить и делать. Вожделение – инстинктивная постановка себя в центр, которая отражает привязанность души к удовольствиям и страданиям, ощущениям и ограничениям ее собственного тела. Человеку удается реализовать себя, когда эти три стороны «я» правильно и гармонично соотносятся между собой. Рассудок может определить, какие вожделения и проявления честолюбия будет хорошо удовлетворить, а какие следует подавить или направить в иную сторону. Честолюбие и вожделение, если их предоставить самим себе или позволить им властвовать над всей личностью, не имеют никаких критериев, кроме слепой жажды иметь больше – больше имущества, больше удовольствий, больше почестей, больше власти. Но поскольку иметь больше – цель недостижимая по определению (как бы много я ни имел сейчас, в данный момент я не могу иметь больше этого), человек расплачивается за неверную психологическую настройку этих частей своего «я» жизнью: он всем недоволен, тратит жизнь на погоню за призрачной целью, которая не становится и никогда не станет ближе, и не реализует внутренне присущие человеку достоинство и ценность 36.

Этими рассуждениями Платон не отрицает того, что люди могут идти к реализации своих возможностей разными путями. Некоторые люди по своей природе склонны быть философами, другие воинами и атлетами, третьи – заниматься производительным трудом и торговлей. Эти различия вызваны разницей в относительной силе трех частей души и в силах тела, которое они оживляют. Во власти каждого человека действовать согласно своим интересам и использовать свои способности разумно, а не руководствоваться при этом слепой жаждой удобств или наград. (К примеру, Милон Кротонский, атлет, чьи спортивные подвиги стали легендой, в конце своей спортивной карьеры стал мужем дочери Пифагора и членом Пифагорейского братства. Платон мог рассчитывать, что его читатели вспомнят о том, что спортивная профессия не сделала величайшего спортсмена Греции ненавистником культуры или человеком низшего сорта.)

Платон часто говорит о человеческой душе, ее внутренних конфликтах и ее жизни после смерти на языке мифа: в своих книгах он нашел место и для своей собственной мифологии. Рассказы могут сделать ярче логический аргумент. Если читатели не принимают их ошибочно за научные объяснения, а Платон способен выбирать из рассказов только те, которые считает подходящими как философ, то мифы не вредны. Но, несмотря на присутствие у Платона этих мифов о душе, по его философии невозможно понять, в какой степени он верил, что душа бессмертна.

Во всяком случае, он, похоже, был убежден, что способность человеческого разума познавать вечные истины и бессмертные идеалы и восхищаться ими доказывает, что эта часть человеческого существа бессмертна или, по меньшей мере, участвует в бессмертии. И он чувствовал, что в мифах о последнем страшном суде воплощена глубокая интуитивная вера, более личная и живая, чем любое абстрактное диалектическое доказательство. В этих рассказах человек весь целиком – с его памятью, вожделением и честолюбием – предстает перед судом вселенской справедливости, которая, взяв за образец то, каким человеку следует быть, присуждает каждой душе счастливую или несчастную будущую жизнь в зависимости от того, в какой степени эта душа осуществила себя 37. Желание быть бессмертным, несомненно, основной мотив человеческих поступков: при мировом порядке, который одновременно добр, справедлив и прекрасен, самыми правдоподобными рассказами, какие могли бы придумать люди, были бы рассказы, отражающие надежду на то, что души, которые заслуживают бессмертия, действительно достигнут его.

Платон глубоко изучил отношения отдельного человека с государством. Считая государство реальностью и так же, как Сократ, признавая, что у гражданина есть общественные обязанности, он все же ни в коей мере не считал, что государство – это организм, который может поглотить человека и всегда прав 38. Государство для Платона является естественным в двух важных отношениях. Во-первых, оно – единственный для человека способ полностью реализовать свою человеческую природу, во-вторых, в природе существует идея государства, которая дает определение, цель и критерий оценки государств.

Но точно так же, как человек может сделать ошибочный этический выбор и принять то, что является лишь средством для ведения достойной жизни, за самодостаточную цель, так и государства могут принять – и обычно принимают – какую-либо ценность низшего порядка: богатство нации, мощь нации, возвышение правителя – за истинную цель, которой является добродетель каждого отдельного человека и общее благо 39. Но Платон считал, что, если бы когда-нибудь появились государственные деятели, так хорошо обученные, что они бы ясно видели, что такое добро, под их властью были бы созданы общества, где были бы признаны заслуги такого человека, как Сократ.