Кристиана Дерош-Ноблькур - Тутанхамон. Сын Осириса

На некоторых черепках запечатлены судебные протоколы: например, по делу Хаи, начальника работ, который якобы оскорбительно отзывался о фараоне. Был созван суд частного некрополя, и из отчета суда видно, какими исключительными привилегиями пользовались мастера. Хаи судил кенбет, суд равных, по четыре человека с «правой» и «левой» стороны Дейр-эль-Медине, и председательствовал на этом разбирательстве его коллега. Ответчику были предоставлены все возможности для изложения своих доводов.

Остраконы часто дополняют скудные данные, полученные, скажем, из фрагментов папируса, и тогда головоломку удается сложить. Наблюдательный египтолог, глядя на рабочего, чистящего колонну, заметит на ней имя владельца дома, Панеб. Он знает, что Панеб был мастером на работах в Сет-Маат, в самом центре которого располагался Дейр-эль-Медине, и ему на ум сразу приходит могила Панеба на западном склоне холма, у подножия которого располагалось поселение рабочих. Археологи подозревают, что Панеб несет ответственность за убийство бригадира Неферхотепа. Подтвердят ли улики, обнаруженные в его доме, это обвинение? Однажды в кладовой некоего Паваха был обнаружен кусок золоченого дерева, который неопровержимо свидетельствовал о его участии в ограблении могилы Рамзеса III, доказать которое судьи XII в. до н. э. так и не сумели. Однако Панеб оказался предусмотрительным и не оставил улик. Его современники, однако, внимательно следили за ним, и если сопоставить сведения папируса № 124 с каирским остраконом № 25 521, то невольно приходишь к выводу, что дурная репутация Панеба не была незаслуженной.

Панеб жил во времена Саптаха II, в период между царствованием Сети II и Рамзеса III, в начале правления XX династии. Он пользовался своим положением начальника работ в некрополе: он заставил мастеров строить ему дом, ничего им не платил и распоряжался государственным имуществом как своим собственным. Одному из ремесленников он приказал расписать саркофаг, а другому – оштукатурить стены его гробницы, что явно не входило в обязанности мастеров, отделывающих царские усыпальницы. Он даже заставил Небнофера, сына Куджмеса, кормить принадлежащего ему быка в течение целого месяца за государственный счет, а еще одного ремесленника, Раубена, принудил делать циновки для своего дома. Это было возмутительно, но, очевидно, Панеб не видел разницы между личными и служебными делами. Его непосредственный начальник, Неферхотеп, главный мастер, разоблачил его и подал официальную жалобу царскому писцу, однако честный человек, не имеющий высоких покровителей, должен обладать большим мужеством, чтобы открыть правду, которая не всем удобна. Вор Панеб стал, вероятно, еще и убийцей, поскольку Неферхотеп внезапно умер и Панеб вскоре занял его место. Он, видимо, не боялся небесной кары, в отличие от некоторых набожных грешников, вроде Неферабу, рабочего из того же некрополя, который из-за своих прегрешений ослеп. Терзаясь муками совести, он публично признался, что строил козни против своего соседа, и сразу же прозрел по милости богини Мересгер, обитавшей на вершине горы.

Судя по свидетельствам папирусов, бесчестные негодяи вроде Панеба в Фивах времен XX династии не были редкостью. По всей видимости, нетронутое царское захоронение так и не будет найдено.

Надписи, сделанные на скалах царского некрополя, свидетельствуют о том, что инспекторы регулярно проверяли состояние гробниц, но не догадывались, что грабители систематически наведываются туда за золотом и драгоценными маслами. Подобный поворот событий, однако, можно было предвидеть, ибо о царских погребальных сокровищах было всем известно. Кроме того, их выставляли на всеобщее обозрение во время погребальных шествий с правого берега Нила на левый, и подобное богатство наверняка будило алчность и зависть у зевак, которым не были ведомы уважение к мертвым и страх перед высшими силами. Один случай воровства был раскрыт при Рамзесе IX, и дело это дошло до сведения высоких сановников. Определенно этот случай входил в юрисдикцию кенбета, хотя большинство обвиняемых были людьми низкого происхождения. Предположительно суд вершился в храме на правом берегу Нила, в большом зале богини Маат, покровительницы правосудия и закона. В состав суда входили царский писец, верховный жрец Амона и другие видные чиновники. В соответствии с надписями в некрополе обвиняемые были заключены в храм Мут в Фивах, где подверглись допросу «с нанесением ударов палками по их рукам и ногам». Время было суровое и жестокое, и политический кризис в стране усугубили неурожаи и голод.