Игорь Курукин - Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

Восточные ворота опричной крепости, по Штадену, были предназначены исключительно для царского проезда: «…князья и бояре не могли следовать или идти за великим князем из двора или во двор через восточные ворота, только великокняжеские лошади и сани». Выйдя из них, можно было попасть прямо на Троицкий мост Кремля.

Во внутреннем дворе постоянно находилась опричная стража: «Под этими двумя лестницами и переходами 500 стрельцов еженощно несли караул в покоях или палате, где великий князь имел обыкновение есть».

Через южные ворота (Штаден писал, что у них «ночной караул несли князья и бояре») попадали на приказный двор. Там были построены здания опричных учреждений-приказов и проходили привычные для людей XVI–XVII веков процедуры: «…Правили со всех должников и били батогами и плетьми до тех пор, пока священник не выносил даров и не ударяли в колокол. Здесь же подписывали челобитья <���из> опричнины и направлялись в земщину. И что здесь было подписано, считалось правым, и в земщине против того не говорили согласно указу. Здесь во дворах и на улице княжеские и боярские слуги-малые держали всех своих лошадей во время поездок великого князя в земщину» {6} 6 Штаден Г. Записки о Московии: В 2 т. М., 2008. Т. 1. С. 181–189. .

Некоторые современные исследователи склонны считать, что опричный дворец являлся не просто крепостью, а своеобразной копией эсхатологического Града Божьего, описанного библейским пророком Иезекиилем. В этом граде тоже было только трое ворот: на север, на юг и на восток Западные ворота отсутствовали, а восточные были предназначены для особого случая: «И рече Господь ко мне: сия врата заключенна будут и не отверзутся, и никтоже пройдет ими: яко Господь Бог Израилев внидет ими, и будут заключенна» (Иез. 44:1–2). Пророк указывал, что в «последние времена» Бог соединится со своим народом, войдя через восточные врата в Град Божий. Поэтому только царь Иван позволил себе входить в священные ворота, приготовленные для самого Господа. Отсутствие же западных ворот возвещало, что с приходом Судии не будет захода солнца и не наступит ночь. Церковь внутри стен тоже была не нужна, раз Бог присутствовал здесь непосредственно.

В Апокалипсисе (Откровении Иоанна Богослова) говорится: «…И вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвёртое животное подобно орлу летящему». Один из первых толкователей Апокалипсиса, епископ Андрей Кесарийский, объяснял: «Высокий полёт и стремительное падение на добычу четвёртого животного — орла — указывает на то, что язвы приходят свыше от гнева Божия в отмщение благочестивых и в наказание нечестивых…» В лицевых (иллюстрированных) Апокалипсисах XVI века орёл изображался с распростёртыми крыльями, а вслед за его появлением и открытием четвёртой печати должен явиться всадник на бледном коне, «имя ему смерть»: «…и ад идяше в след его; и дана бысть ему область на четвертой части земли» (Откр. 6, 8). Идею царя поставить у входа в свою резиденцию обращённого в сторону земщины чёрного орла с «распростёртыми крыльями» можно расценивать как желание создать образ адского наказания, которое настигает грешников в наступавшие последние времена {7} 7 См.: Юрганов А. Л. Опричнина и Страшный суд. С. 62–64. .

Нам трудно сейчас сказать, насколько понимали символику новой царской резиденции неискушённые в Священном Писании москвичи и «гости столицы»; возможно, их волновали более насущные проблемы. Кому-то уход государя из Кремля наверняка казался недобрым предзнаменованием. Кому-то из-за строительства дворца пришлось срочно покидать отцовский дом и усадьбу и устраиваться на новом месте, при этом невольные переселенцы едва ли рисковали требовать компенсацию за утраченное имущество. А кому-то, наоборот, поворот событий сулил выгоду: появление рядом дворцового комплекса с конюшней, кухней, придворными и слугами давало возможность заработать, ведь семью надо кормить и при опричных порядках. Грех было упускать случай, когда такие «клиенты» оказались в соседях, ведь и сами государевы слуги нуждались в еде и одежде. С противоположной стороны (от Кремля) к дворцу примыкали усадьбы людей, обслуживавших царский «обиход», о чём говорят старые и возвращённые названия переулков между Воздвиженкой, Арбатом и Большой Никитской (Кисловские, Калашный, Скатертный, Хлебный) и Поварской улицы. Происхождение этих названий обычно связывают с более поздним временем, однако, возможно, именно опричное разделение столицы способствовало их появлению.