Александр Андреев - Время Шамбалы

В том же 1919 г. в Наркоминделе рассматривался еще один проект экспедиции в Тибет. На этот раз инициатива принадлежала уже не ученым, а двум высокопоставленным калмыкам-большевикам: А. Ч. Чапчаеву (председателю ЦИК Совета депутатов трудящихся калмыцкого народа) и А. М. Амур-Санану (возглавлявшему калмыцкий отдел Наркомнаца). Оба они хорошо знали А. Доржиева, который, начиная с января 1919 г., находился в Калмыкии, где по заданию НКИД вел просоветскую агитацию среди калмыцкого духовенства и верующих [341].

26 мая 1919 г. газета «Жизнь Национальностей», орган Наркомнаца, опубликовала статью Амур-Санана «Ключи Востока», в которой он предлагал использовать калмыков для распространения «идеи Власти Советов» на Востоке, среди многомиллионных монголо-буддийских племен, близких им по крови, религии и языку. Проживавшие на огромной территории между Байкалом и Тибетским нагорьем, они «могли бы охотнее откликнуться на призыв своих братьев-калмыков, чем на призывы чуждых им наций и религий». Для связи с ними существовал древний «монголо-буддийский путь», начинавшийся в калмыцких степях и проходивший через Алтай, Монголию, Тибет далее в Индию. Таким образом, «в сферу влияния Советской власти» попала бы не только Монголия, но и связанный с ней тесными религиозными узами Тибет. В свое время, напоминал читателям Амур-Санан, Россия уже пыталась установить связь с Тибетом с помощью бурятских и калмыцких буддистов — Цыбикова, Нарзунова и Уланова. Конечной целью калмыцких агитаторов считалась Индия — «Тибет же непосредственно соприкасается с Индией; вот каким образом последняя могла бы установить связь с очагом мировой революции Россией» [342]. Осуществить эту крайне важную политическую задачу предстояло калмыцкой интеллигенции с помощью «таких известных политических деятелей Востока, как Хамбо Агван Доржиев».

Через некоторое время (13 июля 1919 г.) «Жизнь Национальностей» в продолжение поднятой темы опубликовала еще одну заметку, озаглавленную «Монголия как ворота буддийского Востока». Ее автор Ойратский (псевдоним А. Ч. Чапчаева) призывал советское правительство ориентироваться в своей восточной политике не только на мусульманство, но, в равной мере, и на «буддийский мир» и расточал похвалы А. Доржиеву.

За публикациями А. М. Амур-Санана и А. Ч. Чапчаева последовал практический шаг. 14 июля 1919 г. председателю Совнаркома В. И. Ленину была передана их докладная записка с предложением немедленно послать вооруженный отряд к северо-восточной границе Индии, через Монголию и Тибет. Внезапное появление такого отряда «на буддийском участке ее пограничной линии», там, где Индия прикрыта цепочкой буферов — Бутаном, Сиккимом и Непалом, — вызвало бы переполох среди англо-индийских властей, чье внимание в то время было сконцентрировано на войне с афганцами. Внешне отряд должен был напоминать караван мирных буддийских паломников. С ним, по мнению калмыков, следовало отправить некоторое количество стрелкового оружия (револьверов, винтовок, пулеметов) и разных «военных припасов» для раздачи местному населению. В дальнейшем предполагалось наладить регулярные поставки оружия в этот регион, что фактически превратило бы пограничный «буддийский участок» в плацдарм для военных операций в глубь юго-восточной Азии. «Здесь прямой путь в наиболее революционно настроенную провинцию Индии — Бенгалию; Бирма же и Сиам, — писали А. М. Амур-Санан и А. Ч. Чапчаев, — дают возможность проникнуть сухим путем еще глубже в тыл английским колониальным владениям, даже в пределах Индокитая» [343]. Собственно Тибету, равно как и Монголии, в этих планах отводилась второстепенная роль, хотя калмыцкие деятели и подчеркивали важность распространения революционных идей среди монголов и тибетцев с целью «приобщения этих народов к мировой революции» (см. Приложение 1).

Письмо калмыцких революционеров заинтересовало В. И. Ленина, который без промедления (16 июля) переправил его через Оргбюро ЦК Г. В. Чичерину с указанием начать «подгот[овительные] мероприятия» [344]. Однако НКИД в условиях гражданской войны не сумел оперативно снарядить и отправить к индийской границе летучий отряд буддистов-агитаторов летом 1919 г. Тем не менее Тибет продолжал привлекать к себе внимание Москвы. Так, советское правительство довольно резко реагировало на англо-китайские переговоры по Тибету, проходившие в Пекине во второй половине 1919 г., о которых оно узнало совершенно случайно: «Сейчас радио принесло нам сообщение, что на очередь поставлен вопрос о независимости Тибета, — писали „Известия“ 15 ноября 1919 г. — Между Китаем и Англией ведутся переговоры о „даровании Китаем Тибету автономии, при условии сохранения суверенитета Китая“. Нет сомнения, что в постановке этого вопроса замешана английская дипломатия, которая, стремясь оградить подступ к Индии, плетет свою дипломатическую паутину, в которой должны, в конечном счете, запутаться и Китай, и Тибет» [345].