Жан Фавье - Столетняя война

Жан Фруассар, родившийся в Валансьене в бюргерской семье, очень скоро в качестве молодого клирика, а затем священника оказался совсем рядом с главными действующими лицами своего времени. Приближенный королевы Филиппы де Эно, спутник герцога Кларенса, позже близкий к Роберту Намюрскому, он далее стал капелланом графа Блуаского Ги де Шатийона, побывал у графа де Фуа Гастона Феба, был связан с правителем Эно графом Вильгельмом Остреванским и, наконец, закончил дни при дворе Ричарда II, где умер немногим позже 1404 г.

Следовательно, Фруассар познакомился со всеми точками зрения, услышал все аргументы, со всех сторон пережил драму своего времени. Испытывая сильные симпатии к англичанам до 1370 г., он довольно скоро принял профранцузскую позицию графа Блуаского, умерил свои суждения после встреч с Гастоном Фебом, под влиянием Вильгельма Остреванского склонился на сторону Бургундца, поддержал миротворческие стремления Ричарда II.

При всей вовлеченности в конфликты своего времени он тем не менее обладал скрупулезностью истинного историка. Много путешествовав — он побывал даже в Италии — и наслушавшись всего, он осознал относительность истины. Он задавал вопросы, он читал. Он искал очевидцев. Он разъезжал по архивам. По мере подбора документов и продолжения работы он обогащал текст оттенками и дополнял его. В частности, он переписывал свою первую книгу, за тридцать лет претерпевшую несколько редакций.

Тем не менее Фруассар не был ни очень умен, ни очень проницателен. Пристрастный из-за ангажированности, доверчивый по наивности, он громоздит мелкие подробности и плохо улавливает главное. Он путается в географии и хронологии. Современному историку надо знать, что можно выяснить у этого колоритного рассказчика, неспособного возвыситься над событиями, но хорошего знатока людей и тонкого наблюдателя повседневных реалий войны. Его мнение — это мнение рыцарей, которые его окружают и для которых развлечением служит грабеж, а отдыхом — насилие. Впечатление на него производят удачные поступки, красивые доспехи, достопамятные подвиги. С него можно спрашивать только за то, что он видел сам.

Если Фруассар был знаком с представителями всех сторон. Герольд Чандоса — преданный слуга Черного принца. «Жизнь и подвиги презнатного принца Уэльсского и Аквитанского» — длинная поэма, написанная около 1386 г., где личные воспоминания поставлены на службу умеренному поэтическому дару ради вящей славы принца. Герольд Чандоса побывал в Аквитании, а также в Испании. Его панегирик — творение соратника.

О представителе другого лагеря, Жане Кювелье, того же сказать нельзя. Последний из труверов, писавших на языке «ойль», в «Жизнь Бертрана Дюгеклена» вкладывает больше чужих воспоминаний, чем собственных. Он обращается к «Большим хроникам», он использует ныне утраченные хроники, в частности, бретонские, несомненно, достойные внимания, и добавляет ко всему этому отдельные соображения, почерпнутые из опросов очевидцев событий. В потоке компиляций, чаще всего некорректных, иногда возникают интересные замечания, которые очень полезно вылавливать.

Froissart, Jean. Chroniques. Publiées par Siméon Luce, Gaston Raynaud, Léon Mirot… [et al.] Paris: J. Renouard. 1869–1975. 15 vol. [Société de l'Histoire de Francé 269 282]. [Русский перевод 1-й книги: Фруассар Жан. Хроники: 1325–1340 / пер. М. В. Аникиева. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008.]

Chandos Herald. Le Prince Noir. Poémé du héraut d'armes Chandos' texte critique suivi de notes par Francisque-Michel. London: J.G. Fotheringham, 1883.

Cuvelier. Chronique de Bertrand Du Guesclin par Cuvelier, trouvére du XIV eme siécle. Publiée pour la premiére fois par E. Charriére. Paris: F. Didot fréres,1839. [Collection de documents inédits sur l'histoire de France. 1re série. Histoire politique].

Творчество Кристины Пизанской имеет совсем иную природу. Писательница с именем, зарабатывавшая пером на жизнь, потому что ей надо было растить детей и потому что, в конце концов, она привыкла к интеллектуальной независимости, дочь врача и астролога Карла V, после 1404 г. написала «Книгу деяний и добрых нравов мудрого короля Карла V» только затем, чтобы угодить герцогу Бургундскому. Действительно, в пику тенденциям времени, когда тон задавал его племянник Людовик Орлеанский, Филипп Храбрый желал появления памятника во славу своего брата Карла V — затейливого перечня достоинств мудрого короля. Анекдоты, собранные Кристиной Пизанской, — те самые, которые ходили в Париже через двадцать лет после смерти короля. Так же, как при Карле V, они дают сведения о политическом обществе, которое их культивировало и распространяло. Но непосредственности в этом заказном произведении нет.