Жак Сустель - Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

Еще одна форма добровольного рабства вытекала из обязательства, взятого одной или несколькими семьями по отношению к частному лицу или сановнику. Бедная семья могла продать одного из сыновей в рабство и заменить его другим сыном, когда тот достигал брачного возраста. Или же, в случае голода, несчастные голодающие обязывались постоянно выполнять для хозяина и его наследников определенный вид работ: например, посев, сбор урожая, уборку дома, перевозку дров.

Бывало, что четыре-пять семей объединялись, чтобы предоставить раба, обязанного выполнять эту работу несколько лет, после чего заменяли его другим членом тех же самых семей. При каждой замене хозяин выплачивал дополнительно три-четыре куачтли и определенное количество маиса. Это был старинный обычай, называемый уэуэтлатлаколли («старое рабство»); недостатком такой системы было то, что взамен единожды выплаченной суммы и незначительной доплаты она обрекала на постоянную службу. Вот почему Несауальпилли отменил эту форму рабства во время большого голода 1505 года, и эта отмена распространилась в масштабе всей империи. В эпоху испанского завоевания еще бывало, что семья отдавала в рабство одного из своих членов для уплаты долга; если тот умирал, долг списывали. Поэтому с такими рабами обращались особенно хорошо.

При продаже раба также существовали многочисленные ограничения. В принципе, хозяин не продавал своих рабов. Если он испытывал нужду в средствах, то отправлял их торговать от своего имени между Мехико и какой-нибудь более или менее отдаленной деревушкой; рабы свободно перемещались, исполняя это поручение. Только ленивого и порочного раба можно было перепродать, и то еще ему следовало трижды торжественно прочитать нотацию при свидетелях, чтобы засвидетельствовать его непорядочность или нежелание работать. Если он не менялся к лучшему, хозяин был вправе надеть на него тяжелый деревянный ошейник и отвести на рынок для продажи.

Если от раба пришлось избавиться поочередно трем хозяевам, его ждала наихудшая участь: с этого момента его могли купить, чтобы принести в жертву Этим пользовались почтека или ремесленники, которые не могли захватывать военнопленных. Саагун описывает унылые шествия рабов, флегматично идущих на смерть, совершив ритуальное омовение, в роскошных одеждах и украшениях, отупевших от «божественного» напитка теооктли , которым их напоили, и заканчивающих свою жизнь на камне перед статуей Уицилопочтли. Однако они не пытались восстать против своей участи. Такая кончина казалась древним мексиканцам не только нормальной и неизбежной (поскольку знаки гадательного календаря предрекали такую смерть тем, кто родился в определенный день), но и почетной. Обреченные на гибель рабы в украшениях из перьев считались вещественным представлением богов; они сами были богами. Их жалкая жизнь изгоев заканчивалась апофеозом.

Но в целом у раба было мало шансов умереть таким образом. По всей вероятности, подавляющее большинство рабов либо освобождались (хотя бы после смерти хозяев), либо, во всяком случае, вели безопасное существование, не зная нищеты. В основном это были люди, которые уклонились от ответственности, отказались от прав и обязанностей, даваемых свободой.

Никакой военной службы, никаких налогов, никаких принудительных работ, никаких обязательств перед государством или кварталом. С ними, я повторяю, хорошо обращались: их, кстати, считали «протеже» и «возлюбленными детьми» великого бога Тескатлипоки. В дни под знаком семикицтли («Один-Смерть»), который был посвящен этому богу, рабам дарили подарки, и никто не смел бросить им упрек из страха быть обращенным в рабство гневом Тескатлипоки. Саагун писал: «Хозяева рабов сурово приказывали всем своим домочадцам не огорчать ни одного из рабов. Говорили, что если кто-нибудь отчитает раба в такие дни, то сам навлечет на себя бедность, болезнь и несчастье и сможет попасть в рабство за то, что плохо обошелся с возлюбленным сыном Тескатлипоки… и если случится, что раб освободится и начнет преуспевать, а рабовладелец станет в свою очередь рабом, говорили, что такова была воля Тескатлипоки, сжалившегося над рабом, потому что тот молил его об этом, и покаравший хозяина за суровость к своим слугам». Таким образом, верования, законы и нравы защищали раба, смягчали условия его жизни и увеличивали шансы обрести свободу.

В начале XVI века количество тлатлакотин , похоже, увеличивалось. Это можно объяснить развитием дальней торговли и взиманием дани, большой разницей между уровнями жизни. В сложном обществе, прежняя организация которого окончательно разрушилась, увеличение власти и богатства одних влекло за собой принижение других. Самые бедные и не приспособившиеся к новым условиям скатывались на дно — ниже падать было некуда. Но справедливости ради надо еще раз повторить, что даже туда проникал свет надежды.