Михаил Аникович - Повседневная жизнь охотников на мамонтов

Сегодня с подобными выводами согласны далеко не все. Конечно, не стоит сомневаться, что именно охота была основным источником существования человека в палеолите. Однако теперь исследователи все чаще задаются вопросом: а был ли мамонт и впрямь охотничьей добычей наших далеких предков? Неужели такое вообще возможно?

Надо ли кому-нибудь объяснять, насколько опасен разъяренный слон? А ведь мамонт был защищен от нападений даже лучше слона. Его толстую шкуру, вдобавок, покрывала шерсть — густая и плотная. Между тем охотники верхнего палеолита имели в своем распоряжении лишь копья с кремневыми наконечниками да костяные кинжалы. Как же могли они побеждать такого грозного противника? И была ли в том надобность — при наличии более легкой добычи? Ведь дикие лошади, северные олени, сайги, ослы и прочая живность водились в Европе в изобилии…

Многочисленные изображения мамонта — в скульптуре, в гравюре, в пещерных росписях — говорят о том, что люди обращали на этого зверя большое внимание. Его бивни и кости широко использовались в обиходе, при изготовлении орудий и предметов искусства… Но, с другой стороны, нам известны «мамонтовые кладбища» — то есть места скоплений большого количества трупов животных, погибших явно без участия человека. Это Берелех в Якутии, Севское местонахождение в Брянской области, Фрисенхахнская пещера в Техасе, Хат Спрингс в Южной Дакоте, остров Нью Сейберия близ Аляски. В ряде случаев отмечены и следы более-менее регулярных посещений таких мест древними людьми. Так, может быть, кости зверей, находимые на палеолитических стоянках, были принесены с таких мамонтовых кладбищ?

Скептическое отношение к существованию в палеолите регулярной, целенаправленной охоты на мамонтов все чаще высказывают американские специалисты — археологи и палеонтологи. «…Наконечники типа Кловис, — пишет в одной из своих работ палеозоолог Д. Мельцер, — могли использоваться, как очень эффективное оружие, и, бесспорно, такие стоянки, как Ленер и Муррей Спрингз, демонстрируют высокий уровень охоты. Однако основной вопрос состоит в том, являлись ли продукты охоты на мегафауну необходимой, или даже обычной частью их пищевого рациона, или же человек, которому посчастливилось убить мамонта, проводил остаток своей жизни, рассказывая об этом событии. Я полагаю, что больше усилий тратилось на разговоры о таких животных, чем на реальное их убийство…»

Проблемы такого рода должны ставиться и решаться не «вообще», а сугубо конкретно. Действительно, в подавляющем большинстве случаев в раскопках преобладают кости дикой лошади, северного оленя, бизона, дикого осла, но никак не мамонта. Однако и очень большое количество костей мамонта на стоянке далеко не всегда означает, что ее обитатели активно охотились на него.

На левобережье Днестра имеется целый ряд весьма древних стоянок, где люди жили около 90—60 тысяч лет назад. На этих поселениях повсеместно преобладают кости мамонта. Долгое время эти кости считались остатками охотничьей добычи. Однако петербургский археолог Н. К. Анисюткин обратил внимание на целый ряд особенностей, ускользавших ранее от его коллег.

Во-первых, оказалось, что цельные кости мамонта залегают на таких стоянках отдельными скоплениями. И преобладают в них далеко не самые мясистые части туш. Особенно многочисленны бивни, нижние челюсти, лопатки, тазовые кости. Вместе с ними часто встречаются крупные камни.

Во-вторых, во всех случаях наблюдается ярко выраженный «некомплект» костей. Более-менее полных скелетов из них составить невозможно. Все останки принадлежат разным особям — как молодым, так и взрослым. А вот костей детенышей и зародышей не фиксируется совсем.

И, наконец, сохранность костей мамонта, собранных на одной стоянке, может порой очень сильно различаться. В целом же она значительно хуже, чем сохранность найденных рядом костей иных промысловых видов — лошади, северного оленя, бизона и прочее.

Проанализировав все эти детали, ученый пришел к выводу: кости мамонта, обнаруженные на стоянках того периода, вовсе не являлись результатом удачных охот! Они специально собирались людьми в местах естественной гибели животных. Все рассматриваемые памятники Среднего Приднестровья приурочены к устьям глубоких яров с постоянными водотоками, выносящими в реку массы обломочного материала и галечника, образуя обширные отмели, на которых и по сей день регулярно застревают трупы погибших крупных животных.