Николай Михневич - История русской армии. Том второй

29-й бюллетень Наполеона.В своем знаменитом 29-м бюллетене Наполеон впервые упоминает об отступлении армии, открыто признает некоторые ее неудачи, сожалеет о страданиях, выпавших на долю солдат, хотя и объясняет их главным образом суровостью зимы, и как великий подвиг превозносит переправу через Березину.

Вот некоторые, важные для истории войны, выдержки из бюллетеня:

«До 6 ноября погода была отличная, и движение армии производилось с полным успехом. Холод начался с 7-го числа; с этого момента каждую ночь мы теряли по несколько сотен лошадей, умиравших на биваках. До Смоленска мы потеряли много кавалерийских и артиллерийских лошадей.

…14, 15 и 16-го числа термометр показывал 16 и 18 градусов мороза. Дороги покрылись гололедицей; кавалерийские, артиллерийские и обозные лошади, в особенности лошади из Франции и Германии, гибли каждую ночь не сотнями, а тысячами. В несколько дней пало более тридцати тысяч лошадей; вся наша кавалерия спешена, артиллерия и обозы без запряжек. Пришлось бросить и уничтожить значительную часть наших орудий, запасы патронов и артиллерийских зарядов.

Армия, бывшая в превосходном состоянии 6 ноября, уже 14-го совершенно изменилась, не имея ни кавалерии, ни артиллерии, ни обозов. Без кавалерии мы не могли разведывать и на четверть мили; не имея же артиллерии, мы не могли рискнуть на бой с надеждой дать сильный отпор противнику; приходилось уходить, чтобы не быть втянутым в бой, нежелательный ввиду недостатка боевых припасов; приходилось занимать известное пространство, чтобы не быть обойденным, и без кавалерии, которая могла бы разведывать и служить связью между колоннами. Эти затруднения, в связи с наступившими морозами, делали наше положение тягостным. Люди, от природы не закаленные к перенесению ударов судьбу и несчастий, потеряли энергию и веселое настроение духа и ничего не ждали, кроме неудач и катастроф; одаренные же от природы были веселы и держали себя как всегда, а в преодолении различных затруднений видели новый источник славы.

Неприятель, видя на дорогах следы ужасного положения, в котором находилась французская армия, решил этим воспользоваться. Он окружил все колонны казаками, которые захватывали, подобно арабам в степи, отставшие обозы и повозки. Эта негодная конница, способная только производить шум, но неспособная опрокинуть даже одной роты вольтижеров, при данных обстоятельствах сделалась страшной. Однако неприятель принужден был раскаиваться, когда намеревался предпринять что-либо серьезное…»

После хвастливого описания событий последних дней Наполеон всячески превозносит доблестное поведение гвардии, посреди которой он шел на марше, окруженный своим штабом, и заканчивает бюллетень словами: «Его Величество совершенно здоров».

Злобные слова, отнесенные к нашим казакам, должны служить лучшим доказательством важности той роли, которую они сыграли при уничтожении армии Наполеона в Отечественную войну.

Инкогнито и почти безостановочно проскакав через Вильно, Варшаву и Дрезден в Париж, 18 декабря, в половине двенадцатого ночи, Наполеон прибыл в Тюильри.

Многие справедливо обвиняют Наполеона за его бегство, поскольку не были изысканы средства улучшить положение армии или, наконец, установить предел преследованию русских и попытаться собрать остатки войска. В корпусах Виктóра, Даву и гвардии было еще до 12 тысяч способных нести оружие и около 40 тысяч несчастных, бежавших за армией. Если бы им дать небольшой отдых, месяца через два они снова стали бы полноценными солдатами; между Молодечно и Вильном к ним присоединились бы 6000 баварцев Вреде, а в Вильне — 9000 Луазона, затем — Франзески и Кутар с бригадами по 7000–8000 поляков и немцев; кроме того, несколько маршевых батальонов и эскадронов общей численностью около 4000 человек и 6000 литовцев; всего около 33 тысяч, которые, присоединившись к остаткам большой армии, составили бы ядро в 45 тысяч солдат, вполне способных к бою. К ним, через 7–8 дней, могли бы присоединиться 25 тысяч Шварценберга, 15 тысяч Ренье и 15 тысяч Макдональда. В тылу, в Кёнигсберге, находилась дивизия Геделе корпуса Ожро численностью 15 тысяч, столько же было в маршевых частях, и, кроме того, из Италии шел 18-тысячный корпус Гренье. Таким образом, Наполеон мог бы собрать 100-тысячную армию, из них 50 тысяч — в самой Вильне.

Русские имели почти столько же: Кутузов — 50 тысяч, Витгенштейн — 20 тысяч, Чичагов — тоже 20 тысяч, Сакен — около 10 тысяч. Следовательно, силы были почти равны, и если бы Наполеону удалось выиграть сражение под Вильном, то 30–40 тысяч безоружных быстро стали бы в ряды армии; можно было бы остановиться до прибытия подкреплений из Франции в богатой средствами Польше. В Вильне были большие запасы продовольствия, в Ковне — магазины с обмундированием и боевыми припасами. Следовательно, обстановка была далеко не безвыходная, особенно для такого мастера военного дела, как Наполеон; но боязнь потерять трон заставила его отодвинуть интересы армии на второй план и скакать в Тюильри для устройства личных дел.