Владислав Горохов - Повседневная жизнь России под звон колоколов

Сорок дней и ночей не смолкая гудели колокола Оптиной, будто силясь разбудить весь народ. Но глас беды не был услышан, а уже через полгода шли танки на "Белый дом". И было много крови в тот год».

И все же у Оптиной пустыни светлое будущее. Эту надежду подают нам и ее прошлое, и настоящее.

Через три месяца после вступления на престол императора Павла I, 6 февраля 1797 года, великий русский полководец, не знавший поражений, фельдмаршал А. В. Суворов был «уволен от службы без ношения мундира». Вот как писал о нем известный историк и краевед М. И. Пыляев:

«Русский "чудо-богатырь" Суворов остался загадкою для потомства. Быстрый, решительный, предприимчивый не только в военных действиях, но и в своих поступках, разнообразный до бесконечности, как разнообразны были окружавшие его обстоятельства, великий вождь и в то же время странный старик, который то шалит как ребенок, то обнимает мыслью целый мир, решает в своем уме самые сложные вопросы, касавшиеся счастия миллионов людей или судьбы государства. Человек, обладавший всеми способами и средствами по своему званию, но не пользуется ими, презирает роскошь, спит на соломе, пьет воду, довольствуется солдатским сухарем, борется с собственными страстями, обуздывает их и остается победителем в этой борьбе, как и в действительной войне. Истинные свои замыслы он всегда прикрывает фарсами и лаконическими остротами.

Деяния Суворова принадлежат истории…»

В апреле 1797 года Александр Васильевич вместе с группой ушедших в отставку офицеров приезжает в имение Кобрин, расположенное западнее Бреста, — оно отошло к нему по рескрипту Екатерины II за заслуги перед Отечеством. Первым делом рядом с домом возводится небольшая часовенка. Фельдмаршал много времени проводит в раздумьях, гуляя по старому саду или сидя на огромном валуне около деревенской колокольни, слушая близкие его сердцу звуки. С тех пор этот камень в народе так и называли — Суворовский. В начале мая отставного фельдмаршала (уже одного) перевозят в заброшенное поместье, которое приобрел в 1767 году его отец, Василий Иванович, и где полководец бывал всего три раза: в 1784, 1786 и 1789 годах. Носило оно название Кончанское (от слова «конец») и находилось среди бескрайних болот и озер, в самой глуши новгородских земель. Природа создала здесь не самые благоприятные условия для жизни: каменистая, скудная почва, чахлая растительность. Это была настоящая ссылка под надзором полиции. В Кончанском А. В. Суворов, как всегда, вел спартанский образ жизни — вставал за два часа до рассвета, обливался холодной водой и шел в церковь села Сопина, где стоял заутреню и обедню. Он сам читал Апостол и пел на клиросе, служил дьячком, и вообще «он знал церковную службу лучше многих причетников». Об этом вспоминал священник отец Федор. У полководца было увлечение, которое прошло через всю его жизнь. Он не только любил слушать церковные звоны, но и сам прекрасно звонил — то ли вспоминая грохот артиллерийской канонады минувших битв, то ли предчувствуя торжественные звоны колоколов в честь будущих побед… Ведь это был период между взятием Варшавы и будущим Итальянским походом.

Днем Александр Васильевич занимался благоустройством усадьбы, возведением в господском саду небольшой церкви Александра Невского. На Масленой неделе он помогал строить ледяную гору, на Святой — качели, «любил угощать всех вином, но сам не пил и не любил пьяных», увлеченно играл с крестьянскими детьми. Однажды за этим занятием его застал приезжий гость. Полководец, ничуть не смутившись, прокомментировал: «В России развелось очень много фельдмаршалов, делать им нечего, и поэтому приходится играть в бабки». Часто А. В. Суворова можно было видеть на горе Дубихе, откуда открывались широкие, бескрайние перспективы. Здесь ветеран, великий полководец принимает решение и в декабре 1798 года пишет в столицу:

«Вашего Императорского Величества всеподданнейше прошу позволить мне отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где я намерен окончить мои краткие дни в службе Богу. Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности мои прости, милосердный Государь».

В феврале Суворов получает от императора Павла I не ожидаемое согласие на уход в монастырь, а несколько писем на совсем другую тему.

В одном из них: «Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а ваше — спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы вашей времени, а у меня удовольствия вас видеть». Тогда-то и произнес Суворов ставшие знаменитыми слова: «Служил за дьяка, пел басом, а теперь поеду петь Марсом». Фельдмаршал сразу же под колокольный звон выехал в Петербург, а затем в Северную Италию. Так начинался его триумфальный поход — с победами в сражениях и легендарным переходом русских войск через «непроходимые» Альпы. А по окончании его Суворов получил чин генералиссимуса. Он стал третьим генералиссимусом в России. До него были Меншиков (1727 год) и муж императрицы Анны Леопольдовны Антон Ульрих (1740 год).