Вадим Кожинов - О русском национальном сознании

Нельзя не сказать, что идеологи, сопоставлявшие Февраль 1917 года с "переворотом" рубежа 1991 - 1992 годов, с поистине странной наивностью закрывают глаза на коренное различие: Февраль вызвал долгую цепь бунтов и восстаний и полномасштабную гражданскую войну, а в 1990-х ничего подобного не было (за исключением глубоко специфичной ситуации в Чечне). Естественные объяснения этого способного удивить и вызвать недоумение различия заключаются в сохранении основ прежней экономики, о котором шла речь выше и которое со всей ясностью выражается в ценах на электроэнергию, а также и в сохранении основ политического строя. Ярчайшее выражение последнего разгон Парламента в октябре 1993-го и последующее полное лишение представительной власти реальных полномочий, возвратившее ее, по существу, к тому положению, в каковом находился Верховный Совет СССР. То есть действительного переворота - в отличие от 1917 - не произошло, и именно поэтому не было ни мощных бунтов, ни гражданской войны.

Правда, в нынешней РФ в той или иной степени наличествует свобода слова, но слово это никогда не переходит в дело и к тому же вызывает серьезный интерес у весьма небольшой части населения страны, которая принадлежит к идеологически активным "патриотам" и "демократам".

Что касается последних, их стремление делать страну по западному образцу ныне, после семидесятилетней эпохи социализма, более и даже гораздо более утопично, чем в Феврале 1917 года (хотя и тогда из этого ничего не вышло). В высшей степени показательно, в частности, что оказавшиеся у власти "демократы" - те же "совки" по своему "происхождению" (как уже отмечалось), которые, имея крайне поверхностные представления о "рыночной демократии", постоянно прибегали к поучениям и рецептам западных "советников", причем особенно показательно, что часть самих этих советников уже убедилась в тщетности попыток переделать РФ в подобие Запада (так, один из главных советников, Дж.Сакс из США, еще в 1998 году справедливо констатировал, что у "реформируемой" России при ближайшем рассмотрении "оказалась другая анатомия" - другая, понятно, чем в странах Запада и, следовательно, сделать ее подобием последнего никак не возможно).

Словом, деятели, которые уже десять лет находятся у власти и уверяют, что они создают в России рыночную демократию западного типа, ни в коей мере не создали (да и не могли создать) нечто подобное, и их нельзя именовать "демократами" в истинном значении этого слова.

Говоря об этом, я отнюдь не считаю, что все идеологи, которых причисляют (и которые сами себя причисляют) к "патриотам", исповедуют "правильные" и перспективные взгляды. Во-первых, действительное восстановление СССР и, тем более, Российской империи, о чем мечтают многие из них,- это, конечно, опять-таки заведомые утопии,- в частности, потому что те идеологические основы, которые во многом определяли поведение людей в России до конца XIX века (с начала ХХ большинство из них "разочаровалось"), а затем - в 1920-1960-х годах - в СССР, воскресить немыслимо. Во-вторых, деятельность "патриотов" крайне ослабляется их расколом на "советских" и "имперских". Последние, между прочим, уподобляются тем большевикам, которые до середины 1930-х годов считали неприемлемой и проклятой дореволюционную Россию. Как уже говорилось, единственный перспективный путь - опора на всю историю страны, несмотря на все противоречия, и рождение на этой основе новой патриотической идеологии.

Ага! - скажет читатель.- Ты все же за патриотизм, хотя вроде бы демонстрировал "беспристрастную" оценку "славянофилов" и "западников". Но истинный патриотизм - тот, который исповедовали обладавшие высшим духовным уровнем люди России,- основан на утверждении не "превосходства" своей страны над другими (в частности, странами Запада), а равноценности - пусть хотя бы "потенциальной", долженствующей обрести свое воплощение в будущем времени - цивилизаций и культур.

Утверждение "превосходства" - это не патриотизм, а национализм, шовинизм, идея своей избранности и т.д.,- но ничего подобного нет в наследии Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого и других корифеев нашей великой литературы и культуры, которые в то же время - чего никто не сможет опровергнуть - являют собой патриотов.

Тот, кто считает свою страну "второсортной" (скажем, в сравнении с Западом), сам обречен на "второсортность". Это, разумеется, вовсе не означает, что патриотизм сам по себе "возвышает" человека, но без патриотизма нельзя достичь высшего духовного уровня.