Даниэль Гуревич - Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме

Долгая — с 753 г. до н. э. до 476 г. н. э. — история Рима изучена неравномерно. От царского периода остались только легенды и некоторые археологические находки, плохо согласующиеся друг с другом. В эти времена известны некоторые символические фигуры, например Лукреция, но они еще более стереотипны, чем персонажи позднейших времен. Для первых веков Республики также трудно говорить о надежно установленных фактах. По крайней мере до IV, а то и до III в. до н. э. в дошедших до нас исторических эпизодах слишком уж сложно отделить легендарное от достоверного, чтобы надеяться обрисовать картину жизни женщин: ведь даже основные вехи политической и военной истории устанавливаются с большим трудом. К началу III в. Рим покорил всю Италию {21} 21 Если быть точнее, завоевание Римом Италии завершилось в 265 г. до н. э., когда римляне захватили Вольсинии. — Прим. ред. и начал проявлять интерес к соседним народам, распространяя свое владычество за море. На этот век в основном приходятся Пунические войны: победа при Заме в 202 г. до н. э. привела к завершению второй войны, в течение которой римляне укоренились в Испании. Первая же война позволила им получить Сицилию, Сардинию и Корсику. Во II в. империалистическая экспансия пошла полным ходом: постепенно завоеваны Македония, а с ней и Греция, Африка (как минимум территория Карфагена), Цизальпинская {22} 22 Цизальпинская Галлия была покорена не во II, а в III в. до н. э., между Первой и Второй Пуническими войнами. — Прим. ред. , а потом и Трансальпийская Галлия: Малая Азия стала римским достоянием по завещанию пергамского царя Аттала III {23} 23 Царство Аттала III охватывало не всю Малую Азию, а лишь ряд ее западных районов, которые образовали римскую провинцию Азия. — Прим. ред. ; римское влияние росло на всем Востоке.

Кроме того, II век до н. э. — «классическая» эпоха Республики, когда государственные учреждения работали на максимуме своих возможностей и постепенно начинал дуть ветер реформ. Исходя из этого, учитывая и важность доступных источников, мы начинаем именно с данного периода. Следующее столетие стало свидетелем крушения системы. С одной стороны, победа италиков в Союзнической войне, поставившая под сомнение жизнеспособность прямой демократии, с другой — экспансия в еще более отдаленных краях (Восток, Африка, Галлия), вызвавшая военную реформу Мария, привели к печальным последствиям: способствовали росту личной власти полководцев, вызвали гражданские войны — Суллы и Мария, Цезаря и Помпея, наконец, триумвиров. После битвы при Акции войны разрешились установлением империи Августа и принесли новые земли: Египет, Иллирию. Таким образом, возникла новая форма государства, основанная на личной власти вначале принцепса — юридически первого из граждан, а затем и официально «господина» (dominus), тоталитарная, но миролюбивая. Она позволила на два столетия установить мир — впрочем, более чем относительный — и почти полностью завершить завоевания (Британия, Мавритания, Дакия). Тогда же началась новая политика — политика интеграции провинциальных жителей, постепенно превратившая Империю в единую «страну». В 212 г. до н. э. эти перемены были закреплены дарованием римского гражданства всем свободным жителям.

Эти четыре столетия — от Сципиона Африканского до Каракаллы — и будут рамками нашего повествования, так как они дают картину эволюции ментальности при относительно стабильных, при всех оговорках, социальных условиях. Далее следует III в. н. э. — переходный период, наполненный кризисами и вторжениями варваров, многочисленными политическими проблемами, в последней четверти столетия разрешившимися созданием нового государственного устройства Диоклетианом. Это опять новый мир. В этом мире на торный путь выйдут христиане. Первые отцы Церкви, повлиявшие на литературу, относятся к эпохе Северов. И это — еще одна причина для того, чтобы ограничить нашу задачу указанными рамками. Много столетий было отмечено чертами и традициями язычества, оставлявшими женщине если не первостепенную, то необходимую роль в жизни. Перемены, связанные с христианством, означают становление новой цивилизации, что прекрасно выявили недавние работы А. Арджавы и Г. Натана {24} 24 Arjava A. Women and law in Late Antiquity. Oxford, 1996; Nathan G. The family in Late Antiquity. The rise of Christianity and the endurance of tradition. London; New York, 2000. .

Каждая из провинций, каждый из городов Империи на свой манер и в своем темпе романизировались, усваивали принципы (или элементы) римского образа жизни и мысли. Однако романизация возделывала не девственную почву и даже не перегной, в котором полностью уничтожены корни местной цивилизации. Восток сохранял свои традиционные учреждения (а Афины — своих архонтов) и языки — прежде всего греческий, разнесенный по миру Александром. Запад был латинизирован, но также с оттенками, отражавшими заметное различие испанской и галльской культур, например, в способах именования лиц, религии, а также техники. Разница между культурой различных областей Африки — Египта с его птолемеевскими традициями и нумидийских городов, не говоря уже о карфагенском влиянии, — не менее ощутима. Но в наши задачи все это не входит: географически мы ограничиваемся Римом и Италией, потому что нас интересуют не романизированные женщины, а римские. Ведь именно об этих женщинах говорят нам письменные источники, Помпеи с их окрестностями представляют собой поразительный, чудом сохранившийся мир, Остия — археологический объект, на редкость богатый предметами ремесла и повседневного быта, но главное — мы хотели поставить в центр нашего исследования сферы именно римского гражданства, римского права, римской религии, традиций mos maiorum {25} 25 Обычаев предков. — Прим. пер. . Слишком широкий обзор рассеял бы наше внимание и растворил бы общее в разнообразии местных вариантов. Тем не менее в некоторых пунктах, а именно в отношении общественной роли женщин, мы расширили эти рамки, чтобы указать на оттенки, которые не видны, если сосредоточиться на одной Италии. Кроме того, мы обращались к галло-римским, африканским и даже азиатским надписям, а также к египетским папирусам, потому что опыт, запечатленный в этих документах, хорошо дополняет наш очерк.