Даниэль Гуревич - Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме

В той же связи можно вспомнить и Луперкалии — праздник 15 февраля, известный главным образом благодаря особым жрецам (луперкам). Они приносили в жертву Фавну козла, а затем делали из его кожи плетки, которыми хлестали всех встречных, а особенно женщин — обряд плодородия {547} 547 Овидий. Фасты, II, 268–450. или, скорее, общее очищение Города: февраль вообще был месяцем очищений и погребальных треб.

Надо упомянуть еще о некоторых женских церемониях, подчас весьма важных в публичном культе, причем некоторые из них включали настоящие жертвоприношения животных.

Так, например, 6 июля матроны отправлялись в окрестности Рима, на границу древней городской территории, и справляли праздник Женской Фортуны, жрица которой была непременно единобрачной. В этом обряде все неясно. До нас дошло от него только этиологическое сказание {548} 548 Тит Ливий, II, 40; Валерий Максим, V, 2, 1; Плутарх. Кориолан, 37; Дионисий Галикарнасский. Римские древности, VIII, 39–56. : во время войны с изгнанным Кориоланом, после того как послы-мужчины дважды потерпели неудачу, женщины отправились в неприятельский лагерь и добились снятия осады. В «награду» они получили храм, воздвигнутый на месте их подвига, право приносить там жертвы, а также самим воздвигнуть вторую статую рядом с изображением, поставленным за счет государства. «К этой статуе женщины, бывшие второй раз замужем, не прикасались и не венчали ее» {549} 549 Дионисий Галикарнасский, VIII, 56, 4. . Центральный обряд праздника Женской Фортуны — замена оружия на женскую столу: женщины действовали как мужчины, вместо и на месте мужчин как на войне, так и в религии. Чтобы оправдать в глазах римлян исторического периода странные привилегии, которыми пользовались женщины в этом храме, требовалась ссылка на Фортуну, статуя которой будто бы заговорила, приветствуя подвиг матрон.

Еще меньше известно о культе Стыдливости (Риdicitia) — идеальной сексуальной чистоты женщин, о которой здесь так много сказано. В первые годы III в. до н. э. некая патрицианка, выйдя замуж за плебея, учредила культ Плебейской Стыдливости, вторившей патрицианскому культу. Тит Ливий {550} 550 X, 23, 9: ut nulla nisi spectatae pudicitiae matronae et quae uni viro nupta fuisset ius sacrificandi haberet («чтобы только матрона, признанная безупречно скромной и лишь один раз состоявшая в браке, имела право приносить на нем [алтаре Плебейской Стыдливости. — Прим. ред. ] жертвы»). добавляет, что право приносить жертвы двух разных видов в двух местах имели только матроны, лишь один раз бывшие замужем, известные добродетелью. И здесь женщины совершали мужские поступки: было признано, что они способны основать культ и принести жертву.

Но если какой-либо публичный женский культ оставил глубокий след в римской истории, то это, несомненно, культ Доброй Богини (Bona Dea) — архаический римский или пришедший из Великой Греции, а может быть, и то и другое. Ее праздник совершался в два этапа. Сначала 1 мая в храме на скале у подножия Авентина {551} 551 Овидий. Фасты, V, 148–158; Проперций. Элегии, IV, 9, 21–36 и 51–61. приносились жертвы и, вероятно, совершались игры. Об этом храме известно мало: только то, что в него отнюдь не допускались мужчины, вино (вернее, называние вина) и мирты, но зато там жили змеи. В ночь же с 3 на 4 ноября совершалось второе богослужение, известное гораздо лучше {552} 552 См., например: Цицерон. Об ответе гаруспиков, 17, 37; Плутарх. Цицерон, 19–20 и 28; Плутарх. Цезарь, 9–10; Дион Кассий, XXXVII, 35, 4. благодаря происшествию, случившемуся в 63 г. до н. э. у Цицерона, а главным образом — кощунству, совершенному Клодием год спустя {553} 553 В тот год богослужение проходило в доме Цезаря (претора) и возглавлялось его матерью, которой помогала жена Цезаря Помпея (дочь Помпея) и сестра его. Публий Клодий Пульхр, только что избранный квестором, а позже (в 58 г.) народный трибун, переоделся музыкантшей и проник туда при помощи служанки. Возможно, его сообщницей была Помпея — во всяком случае, муж развелся с ней, потому что «жена Цезаря должна быть выше подозрений». Клодия узнали по голосу и прогнали (или он сам убежал). Дело получило огласку; потребовалось вмешательство сената, который обратился за мнением к понтификам. Против Клодия возбудили судебный процесс по всей форме, но он был оправдан. Скандал внес большую смуту в личные отношения политических деятелей того времени. . В доме магистрата, обладавшего верховной властью (консула или претора), при закрытых дверях собирались высокопоставленные матроны со своими рабынями, все же мужчины, жившие в доме, должны были его покинуть. Праздник возглавляла хозяйка дома — вернее (согласно Плутарху), старейшая из женщин в доме. Матроны, совершавшие обряд от имени римского народа (pro populo), вдевали в волосы пурпурные ленты, украшали дом арками из ветвей (кроме миртовых), приносили в жертву свинью, совершали возлияния вина (которое при этом называлось «молоком», а амфора для него — «горшком меда»), пели и плясали. В обряде принимали участие весталки, осуществлявшие общее руководство или, скорее, обладавшие правом инициативы и юрисдикции в священнодействиях; после скандала 62 г. сенат велел им совершить возобновление (instaurato) оскверненного ритуала. Таким образом, это был действительно публичный культ, на котором сходились весталки и женщины из семейств, давших Городу крупнейших магистратов. Матрона, председательствовавшая при этом, осуществляла необходимое женское восполнение религиозных обязанностей своего супруга; нарушались два запрета для женщин: они приносили в жертву животное и пили на пиру вино, где, как участницы жертвоприношения, делили между собой мясо жертвы (кроме «абдомена», посвященного богине) и вино возлияния.