В Козлов - Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)

Известно, что Ленин после получения объяснения от Чичерина распорядился передать "письмо" в архив. На секретном хранении в бывшем Центральном партийном архиве (ЦПА) оно пролежало вплоть до середины 1990 г. Это весьма красноречивый факт: если для Ленина "письмо", очевидно, представляло исторический интерес, как отражение представлений о нем в среде его политических противников, то для позднейших идеологов КПСС оно выглядело некоей попыткой реконструкции мало вероятной, но обывательски понятной возможной эволюции взглядов основателя Советского государства. Опасение того, что легализация "письма" может пусть даже всего-навсего зародить элементы сомнения в иконописный облик вождя, и было главной причиной его замалчивания. Однако существовали по меньшей мере две зарубежные публикации документа, которые в том или ином контексте упоминались в западноевропейской литературе о Ленине. Сокрытие "письма", как всегда это случается, неизбежно порождало слухи и домыслы о его реальном существовании как подлинного документа. В начале 1990 г., когда требование исторической правды стало одним из самых важных элементов общественной жизни страны, вопрос о подлинности "письма" Ленина был поставлен впервые журналисткой Э.М.Максимовой и в отечественной печати. Ответ на него прозвучал со страниц газеты "Правда" в специальной статье сотрудников тогдашнего Центрального партийного архива Ю.Н.Амиантова и В.Н.Степанова. Здесь впервые в советской печати был пересказан текст "письма", приведены резолюции Ленина и его переписка с Чичериным -- по оригиналам, хранившимся недоступными до того в архиве Ленина. (Авторы, впрочем, не указали, что "письмо" поступило из Стокгольма через агента "Просперо", ограничившись фразой о его получении "дипломатической почтой"[12].)

Касаясь возможных мотивов изготовления подлога и его авторства, Амиантов и Степанов предположили, что письмо происходило из среды тех противников Ленина, которые "в целях политической и нравственной дискредитации Ленина не брезговали и фальсификацией документов, приписывая Ленину письма, статьи, никогда не существовавшие в природе"[13]. Столь типичное для того времени официальное объяснение подлога в наши дни, конечно же, не может удовлетворить.

Прежде всего обратим внимание на время изготовления фальсификации. Середина 1921 г., можно сказать, была пиком перехода к новой экономической политике, которая в глазах различных политических сил символизировала отход от ортодоксальных постулатов марксизма в его советском обличье переустройства российского общества. Известно, что позиция Ленина в отношении провозглашенной им новой экономической политики у многих ассоциировалась с отступничеством и кардинальным пересмотром прежних взглядов. "Письмо", по всей видимости, представляло собой не столько попытку "борьбы" с Лениным, сколько попытку реконструкции его умонастроений того времени. Это была попытка весьма наивная, но объективные основания для такой интерпретации взглядов Ленина в реалиях 1921 г. несомненно были. В этом смысле "письмо" хорошо "вписывалось" в эти реалии и играло в пользу тех политических сил, которые проповедовали неортодоксальные марксистские взгляды. Не случайно "письмо" заканчивалось предложением о более тесных контактах с социалистами.

Но возможно и иное объяснение мотива подлога: оппоненты Ленина в самом ВКП(б) таким способом пытались скомпрометировать вождя, призвавшего партию отказаться от уже ставшей привычной для многих политики "военного коммунизма".

Разумеется, трудно определить конкретного автора или авторов "письма". Сам "Просперо", указав на один из признаков подлога -- подпись "Ульянов", а не "Ленин", сослался на "германские секретные источники", в которых циркулировал "текст частного письма Ленина". Чичерин, комментируя "письмо", неожиданно заметил: "Не ручаюсь, что осведомитель сам не выдумал". Какие основания были у Чичерина для столь ответственного заявления, сказать трудно.

Глава 2. "Директивы" Коминтерна о подготовке мировой революции

Несомненно, что в середине 20-х годов наиболее скандальным и заметным комплексом подлогов стали фальсификации, связанные в той или иной степени с деятельностью набиравшего силу Коммунистического Интернационала[14]. Центральное место в этом комплексе заняло так называемое "письмо Зиновьева", тогдашнего председателя Исполкома Коминтерна, от 15 сентября 1924 г., адресованное ЦК Коммунистической партии Великобритании. Письмо содержало ряд важных рекомендаций Исполкома Коминтерна британской компартии. Во-первых, в нем предлагалось "расшевелить массы британского пролетариата и привести в движение армию безработных пролетариев" с целью давления на парламент страны накануне намечавшегося в нем обсуждения вопроса о ратификации договора между СССР и Великобританией. Во-вторых, письмо в качестве важнейшей программной установки провозглашало курс на вооруженную борьбу с британской буржуазией, "против идеи эволюции и мирного уничтожения капитализма". С этой целью британским коммунистам предлагалось создавать ячейки "во всех войсковых частях, в особенности среди тех, которые расположены в крупных центрах страны, а также на фабриках, изготовляющих вооружение, и на военных вещевых складах", организовать военный центр партии из военных специалистов, сочувствующих коммунистическим идеям или придерживающихся социалистических взглядов[15].