В Козлов - Обманутая, но торжествующая Клио (Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке)

"Инструкция" выполнена в той же манере, что и "балканские" подлоги. Она написана на машинке с тем же шрифтом, содержала не совсем удачное изображение герба СССР, имела гриф "Совершенно секретно", номер экземпляра, штамп входящего регистрационного номера, штамп контроля, исходящий номер, указание на место дислокации Коминтерна ("Москва--Кремль"), резолюцию о мероприятиях по исполнению с неясной подписью на русском (!) языке. Фальсификатор повторил в своем изделии фактически те же самые типичные ошибки, которые мы наблюдали и в "балканских" подлогах. Коминтерн не пользовался в своей символике изображением герба СССР, помещался не в Кремле, а, как уже говорилось, на углу Воздвиженки и Моховой, не имел полпредств за границей, ВКП(б) имела не "делегации", а первичные ячейки в зарубежных советских организациях, зарубежные компартии не имели ЦИКов, а имели ЦК и т.д. Наивно звучали в официальном документе и лозунги.

В абсолютно сходной манере был изготовлен и второй подложный документ, касающийся деятельности Коминтерна в Польше, -- "Секретная инструкция ИККИ номер Б985 по отделу общего Контроля", датированная 14 апреля 1925 г. и дополненная для важности еще одним исходящим номером -- 2960/П. "С получением настоящего, -- говорилось в ней в адрес "президиумов" заграничных делегаций РКП(б) в Париже, Берлине, Вене, Праге, Риге, -- предлагаем Вам передать все имеющиеся в Вашем распоряжении нити секретного контроля в распоряжение ЦИКов польской коммунистической партии с точным разграничением лиц, могущих принять участие в активной работе в случае надобности, а также пассивного элемента". Далее следовал перечень вопросов, касающихся представления данных о количестве лиц, которые могли вести активную или пассивную партийную работу в различных сферах. "Инструкция" вновь подписана "Генеральным секретарем Коминтерна" Доротом, снабжена гербом, в основе которого находился герб СССР, грифом "Совершенно секретно", штампом входящего регистрационного номера "Отдела общей информации", рукописной резолюцией[46].

Очевидно, нет смысла останавливаться на каждом из других известных подлогов, приведенных в книге "Антисоветские подлоги". Однако будет интересно предложить статистику с вытекающей из нее типологией фальсификаций. Всего известно 20 подложных документов. По видовому составу подавляющая часть (11) представляет собой письма, в том числе 1 черновик, или отпуск. Далее следуют: инструкции (3), наказы (2), удостоверение, служебная записка, циркуляр, договор (по 1). Подавляющая часть этих материалов (16) изготовлена на фальсифицированных бланках, три документа существовали в качестве устной версии или были опубликованы как простой текст, и один изготовлен не на бланке, но с печатью. Статистика авторства этих документов выглядит следующим образом: 10 -- Исполком Коминтерна, 4 -компартия Великобритании, 2 -- ОГПУ, по одному -- полпредство и торгпредство СССР за рубежом, НКИД, ВСНХ, "Агитодел РКП". Подавляющая часть документов (16) написана на русском языке, 4 -- на английском и по одному -- на французском и немецком.

Показателен набор реквизитов фальсификаций. 15 документов снабжены угловыми штампами, гербом или иной символикой, например, серпом и молотом, 14 имеют грифы секретности, 17 -- подписи-автографы (читаемые и непрочитывающиеся), 16 снабжены исходящими номерами, 6 -- штампами регистрационных входящих номеров, 7 -- резолюциями-автографами исполнителей, 2 -- печатями и 1 -- штампом контроля исполнения. Большая часть документов представляет собой машинопись[47].

Таким образом, мы обнаруживаем либо особую склонность, либо отсутствие достаточной фантазии фальсификаторов в отношении изобретения жанров подлогов. Это, как правило, письма или инструкции, причем первые очень близки по стилю и характеру подачи информации именно к директивным материалам. В этом отразился замысел фальсификаторов: всемерно подчеркнуть руководящее воздействие авторов документов на адресатов. Фальсификаторы стремились учитывать общественную реакцию в отношении подлинности или подложности того или иного документа. Весьма показательно, что устные версии подлогов или их тексты постепенно сменились исключительно "бланковыми" вариантами[48], что, по мнению фальсификаторов, должно было являться важным доказательством подлинности их изделий. При изготовлении бланков и вообще формуляров документов главную роль они отводили различного рода символике, подписям-автографам, грифам секретности, регистрационным номерам и резолюциям. Однако в части "реквизитов" фальсификаторы оказались явно не на высоте, допуская грубейшие ошибки в изображении символики, названиях учреждений или их структурных подразделений. Впрочем, для неискушенного читателя точность содержательной части символики и "реквизитов" вряд ли имела сколько-нибудь существенное значение: чисто зрительное воздействие внешних признаков документов играло решающую роль.