Джекоб Эббот - Дарий Великий. Владыка половины Древнего мира

Прибыв в Ионию, Гистиэй присоединился к мятежу Аристагора. Оба сановника, объединившись с различными греческими предводителями и царствами, создали обширную и опасную мятежную зону, умиротворение которой требовало от Дария больших усилий. Мы не собираемся здесь подробно рассказывать об этой войне. Некоторое время мятежникам сопутствовала удача, однако, в конце концов, положение их ухудшилось. Персы захватили их города, уничтожили их корабли, рассеяли их армии. Гистиэй скрывался в разных местах страны в качестве несчастного беженца, его отчаяние усиливалось каждый день. Однажды, убегая с места вооруженной стычки от перса, занесшего над ним меч, грек схватил персидского воина за руку и прокричал, что он Гистиэй из Милета. Услышав это, перс пощадил беглеца, но взял его в плен и доставил к Артаферну. Гистиэй отчаянно упрашивал Артаферна отослать его живым к Дарию в надежде, что царь помилует его за услуги, оказанные на Дунае. Этого-то как раз и не хотел Артаферн. Он распял несчастного Гистиэя на кресте в Сардах, а затем отослал его голову Дарию, поместив ее в сосуд с солью.

В биографии великих завоевателей важное место занимает одно из сражений, которое превосходит все другие по значимости и известности. В случае с Ганнибалом это битва при Каннах, Александр Македонский прославился битвой при Арбеле. Для Цезаря главным сражением была битва при Фарсалии, для Наполеона – Ватерлоо. В определенной степени Ватерлоо для Дария стала Марафонская битва. Место битвы представляло собой прекрасную равнину в 12 милях к северу от греческой столицы – Афин. Битва явилась финалом великого противоборства между Дарием и греками.

Расширение Персидской империи со времени восшествия на престол Кира происходило на запад, пока не уперлось в границы Азии на берегах Эгейского моря. Берега и острова этого моря были заняты греческими городами и царствами. Население региона, проживавшее на европейском и азиатском берегах, говорило на одном языке и отличалось энергией, интеллектом и высокой духовностью. Греков азиатского берега покорил Кир, их царства были присоединены к Персидской империи. С начала своего правления Дарий жаждал продолжить аннексию и послал группу разведчиков к берегам Греции. Однако он отложил осуществление своих планов, решив сначала завоевать Скифию, расположенную к северу от Греции, вероятно полагая, что потом будет легче завоевать саму Грецию. Прочно обосновавшись в Скифии, он охватил бы с фланга территорию Греции, что обеспечило бы его армии успех.

Этот замысел провалился. Тем не менее, после отступления из Скифии Дарий не переправил все свои войска с европейского на азиатский берег Босфора. Он оставил во Фракии крупные силы, и его военачальники постепенно закрепились на этой территории и готовились к новым завоеваниям. Они стремились расширить свои владения то путем переговоров, то силой и добивались успехов или терпели поражения, прибегая к тому или иному способу.

В одном весьма неординарном предании рассказывается о попытке переговоров с Македонией на предмет возможного подчинения этого царства персам без применения силы. Верховный военачальник армий Дария во Фракии, которого, как мы знаем из предыдущей главы, звали Мегабиз, послал в Македонию семь персидских воинов, но не за тем, чтобы призвать македонцев к безоговорочной капитуляции персам, и не за тем, чтобы предложить добровольный союз с Персидской империей, а за тем, чтобы навязать им нечто среднее. Это среднее следовало предъявить македонцам в форме предложения, но столь навязчивым и безапелляционным способом, который нередко использует могущественный тиран, делая предложение слабому и беззащитному государю.

Семь персидских воинов отправились в Македонию, которая, судя по карте, располагалась к западу от Фракии и к северу от других греческих государств. Македонский царь Аминтас оказал им почетный прием. Однажды днем персов пригласили на праздник во дворец Аминтаса. Отчасти разгоряченные вином, они пригласили придворных дам в свои апартаменты. По словам персов, они хотели познакомиться с женщинами.

Аминтас заметил, что это противоречит обычаям и правилам его двора, но, поскольку царь несколько опасался гостей или, точнее, мощи грозной державы, которую они представляли, и стремился любым способом избежать провоцирования ссоры с ними, он согласился с их просьбой. Дамы отправились к персам, пошли неохотно, смущенные.