Хадлстон Уильямсон - Прощание с Доном. Гражданская война в России в дневниках британского офицера. 1919–1920

Всякий русский генерал, имевший хоть какую-то власть, неизменно жил в «эшелоне», или поезде, состоявшем из четырех-пяти вагонов, включая столовую, кухню, кабинеты и спальный отсек для себя самого, персонала, небольшого эскорта, а также условия для транспорта на случай, если ему придется ехать по бездорожью. Это случалось не так часто, поскольку в этой просторной стране, в которой мы сражались, всестороннее снабжение военным снаряжением и боеприпасами было столь сложным, что боевые действия практически всегда ограничивались территориями, простирающимися на 10 – 15 миль в обе стороны от железнодорожной магистрали, вдоль которой передвигались группы войск. Промежуточные пространства оккупировались и были под наблюдением небольших кавалерийских отрядов, живших целиком на периферии и из-за больших расстояний редко входивших в соприкосновение с воинскими соединениями врага.

Поезд Гаймана не был так же роскошен, как многие другие, но казался очень комфортабельным. Кухней, прислугой и общим комфортом командовала одна русская девушка, одетая как медсестра, в черной косынке на голове, которые носили все русские медсестры. Она выглядела опрятной и спокойной и, очевидно, пользовалась исключительной популярностью как у офицеров, так и у солдат, причем все обращались к ней «сестрица». Она не принималась за еду, пока не убеждалась, что для гостей сделано все возможное, потом присаживалась и присоединялась к общему разговору.

– Она – искусный врач, – сообщили нам, – и все медикаменты, которыми располагает штаб бригады, она распределяет сама всем больным и раненым, с которыми приходится сталкиваться.

Она числилась в штабе медсестрой и, помимо своих медицинских обязанностей, руководила работой столовой.

Она рассказала мне, что ее отец был помещиком на Украине, что она была в плену у Нестора Махно, крестьянского разбойника и вождя зеленых. Ей, однако, удалось убежать, но во время побега пулей ее ранило в ногу, и поэтому она сильно хромала. У нее также было необычное черное пятно на переносице.

– Это синяк от удара одного из махновских офицеров, которому Махно приказал это сделать, – объяснила она. – Потому что я отказалась с ним спать.

После бегства она добралась до Николаевска, где какое-то время скрывалась, а потом присоединилась к штабу Гаймана ради пропитания и одежды и вместе с наступающими войсками вернулась в родные места.

Перед тем как лечь спать, Холмен отвел меня в сторону.

– Наступление будет продолжено утром, – сказал он. – Так что нам всем надо будет рано выходить вместе с наступающими частями. Есть надежда к вечеру взять Константиноград. Винтер и Харви отправятся с бронепоездом, который будет поддерживать атаку, как только будет атакован мост, а вы со Звягинцевым будете с одним из гвардейских батальонов. У них есть две батареи 18-фунтовых орудий, действующих вместе с ними к северу от железной дороги, так что они будут рады вашей помощи.

Утро было чудесное, и пока мы выезжали из станционного двора с небольшим эскортом из бородатых свирепых казаков, мной овладело ощущение, будто я собираюсь на охоту на лисят, а мы тем временем направились к небольшой деревне примерно в трех милях к северо-востоку, откуда выходила колонна. Мы нагнали хвост колонны как раз тогда, когда она выходила из деревни, оставляя во все еще спокойном воздухе обширное облако золотистой пыли. Транспорт состоял целиком из обычных открытых деревенских подвод, в которые были впряжены одна или две лошади, и на одной из подвод мы отыскали наши две полевые коробки с медикаментами, хотя возница понятия не имел об их содержимом и о том, для кого они предназначены.

Примерно в 11 часов мы услышали безошибочно узнаваемый грохот 18-фунтовок, стрелявших на фланге совсем неподалеку. Наши головы дернулись, потому что возницы резко осадили лошадей, последовала короткая дискуссия, и мы сразу же перешли на галоп и помчались в направлении стрельбы, и тут обнаружили примерно в 3000 милях от красных батарею, ведущую огонь. Русские офицеры небывало взволновались.

– Они вовсю бегут через реку в Константиноград, – сообщили нам.

Очевидно, цель того заслуживала, потому что стрельба продолжалась так же часто, орудия с грохотом отскакивали. Но артиллеристы, получившие оружие всего лишь месяц назад из артиллерийского училища в Армавире, были не очень хорошо обучены, и за десять минут до нашего появления у трех пушек возникли проблемы. У одной безнадежно заклинило снаряд, который заталкивали в казенник, не удалив с него песок. У второй был изношен спусковой механизм, а на третьем орудии были столь слабые пружины в тормозе отката, что после каждого выстрела приходилось заталкивать орудие вручную в его люльку.